Об этом неприступном убежище в Скалистых горах, где спрятаны древние...
Ева знала, что это равносильно пересмотру генеральных планов решающего сражения. В мире Рорка бизнес представлял собой настоящие боевые действия.
— Я для себя уже все спланировала. — Она невольно скорчила недовольную мину. — Покупки… Свадебное платье.
Рорк расплылся в радостной улыбке. В ее устах эти слова звучали как признание в любви.
— Теперь понятно, почему у тебя такой кислый вид. Я же сказал, что сам об этом позабочусь.
— Позволь уж мне самостоятельно выбрать себе свадебное платье. И самой за него заплатить. Учти, я выхожу за тебя не из-за твоих проклятых денег.
Его улыбка стала самодовольной.
— Тогда из-за чего, лейтенант? — Ева нахмурилась еще сильнее, но терпения ему было не занимать. — Хочешь, я сам предложу варианты ответа?
— Потому что ты не отступаешь, когда тебе отвечают «нет». — Она встала и засунула руки в карманы джинсов.
— Ответ неполный. Еще одна попытка.
— Потому что я выжила из ума.
— Так тебе не выиграть путешествие в Грецию на два лица.
Ева тоже попыталась улыбнуться.
— Может, это любовь?
— Не исключено. — Он шагнул к ней с довольным видом и взял за плечи. — Да не переживай ты! Тоже мне, проблема! Рассматриваешь несколько рекламных проектов и выбираешь платье, которое больше всего нравится.
— Я так и хотела. — Она закатила глаза. — Но Мевис сказала: не вздумай!
— Мевис? — Рорк побледнел. — Ева, обещай мне, что не будешь этим заниматься с Мевис.
Его реакция немного подняла ей настроение.
— У нее есть очень полезный дружок — модельер.
— Господи!
— Она так его расхваливает! Говорит, еще немного — и он прогремит. У него в Сохо своя мастерская.
— Слушай, давай сбежим. Прямо сейчас. Теперь Ева рассмеялась от души.
— Трусишь?
— Прямо поджилки трясутся.
— Отлично. Значит, мы квиты. — Довольная одержанной победой, она расщедрилась на поцелуй. — В ближайшие недели тебя будет мучить вопрос, в чем я появлюсь на свадьбе. — Она потрепала его по щеке. — Мне пора. Через двадцать минут встречаюсь с Мевис.
— Ева! — Рорк поймал ее за руку. — Ты не наделаешь глупостей?
Она вырвалась.
— Я выхожу замуж. Что может быть глупее?
Ева намеренно поддела его на прощание: так ему и надо! С мыслью о замужестве она уже почти смирилась, но свадьба… Наряды, букеты, музыка, гости! Как она все это переживет?
Ева свернула на Лексингтон-авеню и хотела разогнаться, но вместо этого резко затормозила, обложив последними словами уличного торговца, выкатившего на мостовую свою окутанную дымом тележку. Запах пережаренных сосисок вызвал тошноту, а у нее и так уже голова кружилась от волнения.
Таксист, едва не врезавшийся в нее сзади, разразился гудками и руганью. Стайка туристов с видеокамерами и фотоаппаратами на шеях тупо таращилась на транспортное столпотворение. Среди них деловито шмыгал карманник.
Ева удрученно покачала головой. Вернувшись в отель, туристы обнаружат, что их благосостоянию нанесен некоторый урон. Будь у нее время и, главное, местечко, чтобы припарковаться, она бы с удовольствием сцапала воришку. Но он, словно почуяв опасность, мигом затерялся в толпе и уже через пару секунд мелькнул вдалеке.
"Привыкайте: это Нью-Йорк, — усмехнулась про себя Ева. — Вы сунулись сюда на свой страх и риск».
Она обожала толпы, шум, вечную спешку. Здесь редко удавалось остаться одной, но зато создавалась видимость преодоления одиночества. Именно поэтому она когда-то сюда приехала. Сколько воды утекло с тех пор?
Не то чтобы она не могла жить без толчеи, просто необъятный простор и безлюдье действовали ей на нервы.
В свое время Ева подалась в Нью-Йорк с целью поступить в полицию, потому что верила в порядок, нуждалась в нем, чтобы выжить. Несчастное детство, полное издевательств и обид, темных зловещих углов, было невозможно изменить. Зато изменилась она сама: возобладала над своей судьбой и вылепила личность из пустого места, которое некий анонимный социальный работник небрежно назвал когда-то Евой Даллас.
Теперь ей снова приходилось меняться… Пройдет несколько недель — и она перестанет быть просто Евой Даллас, лейтенантом из отдела по расследованию убийств. Она станет женой Рорка. Как совместить то и другое? Это оставалось для нее еще более неразрешимой загадкой, чем любое только что порученное уголовное дело.
Оба они не представляли себе, что значит иметь семью. Оба в детстве познали иное: безразличие, жестокость, надругательства. Ева подозревала, что они сошлись именно из-за схожести жизненного опыта. Оба понимали, что такое страх, голод, отчаяние, что такое ничего не иметь, быть ничем. Оба выстроили себя заново, начав с нуля.