Яд бессмертия

— Лекарственное растение?

— Я этого не говорил. Еще не определено, что это такое. — Дикки запыхтел. — Если и растение, то неизвестное науке. Это максимум, что я способен сказать на данный момент. Сколько бы ты и парни из наркотического отдела меня ни торопили, быстрее не получится.

— Это не их, а мое дело!

— Это ты им расскажи.

— И расскажу. А теперь, Дикки, мне нужен токсикологический рапорт по убийству Пандоры.

— Этим занимаюсь не я, а Сьюзи Кью. Но сегодня она взяла отгул.

— Ты здесь главный, Дикки, а мне рапорт нужен позарез! — Настал момент забросить главную приманку. — Кстати, к билетам в ложу прилагаются два пропуска в раздевалку.

— Это хорошо. Никогда не вредно взглянуть, в каком состоянии твоя команда. — Он нажал несколько клавиш. — Молодец, Сьюзи, защитила свою работу от постороннего вторжения! Но ничего, сейчас попробуем рассекретить файл «Пандора, 563922-Н». Только учти: токсикологические тесты еще не завершены. Данные предварительные.

Вскоре на дисплее появилось изображение.

— Как я погляжу, она крепко поддала, — начал Дикки. — Хорошее французское шампанское. Скорее всего умерла счастливой. Похоже на «Дом Периньон» пятьдесят пятого года. Сьюзи Кью неплохо поработала… Так, немного «порошка счастья». А пострадавшая, однако, любила повеселиться! Похоже на «Зевс», но… Нет! — Он вобрал голову в плечи, как делал всегда, когда удивлялся или сердился. — Что за чертовщина?!

Не дав компьютеру перечислить все элементы, он остановил изображение.

— Какая-то примесь, — пробормотал он. — Гадость какая-то…

Его пальцы летали над клавиатурой, как пальцы опытного пианиста над клавишами рояля. Даллас следила, как появляются и исчезают формулы и цепочки. Наконец ее осенило.

— То же самое! — Она оглянулась на притихшую Пибоди. — То же вещество!

— Я этого не говорил, — раздраженно возразил Дикки. — Лучше заткнись и дай мне довести дело до конца.

— Все то же самое! — не унималась Ева. — Вплоть до зеленой загогулины в элементе X. Вопрос на засыпку, Пибоди: какая может быть связь между топ-моделью и второсортным осведомителем?

— Связь простая: оба мертвы.

— Ответ на первый вопрос правильный. Хотите попытать счастья со вторым и удвоить свой выигрыш? Как они умерли?

Пибоди чуть заметно усмехнулась.

— Обоих забили до смерти.

— А теперь поборитесь за главный приз. Вопрос номер три: что связывает эти два на первый взгляд никак не связанные между собой убийства?

Пибоди покосилась на дисплей.

— Элемент X?

— Браво, Пибоди, ваша взяла! Отправляй этот рапорт в мой адрес, Дикки. В мой! — повторила она, видя его недоуменный взгляд. — Ребятам из отдела наркотиков скажешь, что застрял.

— Не могу же я похоронить информацию!

— Зато я могу постараться, чтобы ты получил билеты к пяти часам. — Ева развернулась на каблуках и зашагала к двери.

— Вы знали! — догадалась Пибоди по пути в отдел расследования убийств. — Еще там, в квартире потерпевшей. Вы не нашли шкатулку, но знали, что в ней было.

— Подозревала, — уточнила Ева. — Понимаете, очень уж все совпадало: она принимала новую смесь, которой страшно дорожила, и эта смесь увеличивала сексуальный пыл и физическую силу. — Она взглянула на часы. — Мне просто повезло: я веду оба дела одновременно и все время о них думаю. Сначала мне казалось, что это притянуто за уши, но потом уверенность усилилась. Ведь я видела оба трупа, Пибоди. На обоих обрушились с избыточной злобой.

— Ну нет, это не простое везение. Я ведь тоже их видела, но мне не пришло в голову их связать.

— Все равно, вы быстро схватываете. — Ева повернула к лифту. — И не смейте себя грызть, Пибоди: я все-таки прослужила вдвое больше вас.

— А почему вы привлекли меня к расследованию? — спросила Пибоди, пока лифт медленно полз вниз.

— За ваши способности. За ум и смелость. Кстати, то же самое в свое время сказал мне Фини, когда впервые сделал своей помощницей. Он тогда расследовал убийство: двоих подростков сбросили с пешеходного мостика на пересечении Второй авеню и Двадцать пятой стрит. Сначала я за ним не поспевала, но потом вошла в ритм.

— Почему вы выбрали отдел расследования убийств? Ева вышла из лифта и зашагала по коридору к своему кабинету.

— Потому что смерть — всегда оскорбление. А когда ее торопят, это оскорбление вдвойне. Давайте-ка выпьем кофе, Пибоди. Хочется все разложить по полочкам, прежде чем стучаться к начальству.