Бумер-2: Большая зона

Один молодец заходил со спины, второй развернулся, чтобы со всего маху вогнать кулак ему в челюсть. Он подумал, что хорошо бы отойти к стене закусочной, но на этот маневр не осталось времени. Шубин едва успел блокировать удар нападавшего рукой и сам с разворота крепко приложил противника кулаком в нос, почувствовав, как что-то хрустнуло под костяшками пальцев.

Куба вскрикнул от боли, повернулся боком к дорожным фонарям. В эту секунду Шубин узнал его.

– Это ты, гад, – прошипел дядя Миша и что есть силы ударил Кубу носком ботинка в голень. – На тебе...

Куба, охнув от острой боли, упал на колени. Развить успех не удалось. Жлоб, подскочив сзади, врезал по затылку пивной бутылкой, которая взорвалась как осколочная граната. Далеко разлетелись мелкие стекляшки, Шубина окатило пивом. И в следующую секунду он почувствовал под щекой шероховатость мокрого асфальта. Потом кто-то выключил на трассе все фонари...

Куба неуверенно поднялся на ноги, постоял минуту, пока не убедился, что нога не подламывается. Но при первом же шаге боль пронзила все тело снизу доверху, от лодыжки до самого горла. Куба застыл в неудобной позе, на одной ноге, поджав вторую и поскуливая, как побитая собака.

Жлоб, присев на корточки, расстегнул на дяде Мише пиджак, обшарил внутренние карманы. Вытащил потертый бумажник, толстый и твердый, словно скроенный из голенища солдатского сапога.

– Лопатник у него будь здоров.

В бумажнике преобладали какие-то бумажки: товарные чеки, тетрадный листок со столбцами цифр и короткими записями. Кроме того, Жлоб нашел фотографию какой-то нагло улыбающейся девицы и месячный абонемент в городскую баню. Бумажки полетели на асфальт. Партнерам досталась пачка долларов, перетянутая резинкой. Неплохой улов – шесть сотен баксов.

– Я возьму. У меня, как в кассе, – Куба сгреб деньги, сунул их в карман штанов. Он забыл о боле в ноге, о крови, еще сочившейся из разбитого носа. Градус настроения поднялся до верхней отметки: – После поделим. Шестьсот баксов, а? Не хрен собачий. А ты говорил: не надо старика трогать, а то еще ласты завернет.

– Я ничего такого не говорил, – возразил Жлоб, – это ты говорил. Я наоборот, хотел этого козла...

– Какой же ты тупой, – Куба покачал головой. – Шучу я. Пора научиться понимать юмор.

Жлоб, задетый за живое, выругался и велел Кубе найти ключи, выброшенные дядей Мишей. Куба запрыгал по сырому газону, как подбитая птица.

Жлоб попытался оттащить тело дяди Миши с открытого места, но тот был слишком тяжел. После ведра пива, выхлебанного на пару с Кубой, шевелиться не хотелось. А надо бы. С минуты на минуту на дороге может появиться патрульная машина ДПС. Заметив возню на стоянке, менты запросто могут свернуть сюда. И тогда легкое дело обернется большими неприятностями. Жлоб представил себе, как Постный сидит в конторе, ждет хороших известий, а тут такие дела.

Куба, продолжая прыгать на одной ноге, вернулся с пустыми руками и опять начал давить на жалость:

– Блин, он мне нос сломал. И ходулю тоже, – ему хотелось сочувствия.

– Хватит сопли распускать, помоги мне эту свинью вареную в сторону оттащить, – Жлоб схватил дядю Мишу за руки, потянул на себя, сдвинув метра на полтора. – Куба, мать твою, давай что ли...

Ругаясь последними словами, Куба неуверенно шагнул вперед, наклонился над хозяином "Ветерка" и, чтобы выпустить пар, пару раз ударил Шубина кулаком в лицо. Затем ухватил его за вторую руку. Вместе кое-как дотащили обмякшее тело до края асфальтовой площадки, столкнули в канаву:

– Отдыхай, падаль.

Куба и Жлоб вернулись к машине, взяли с заднего сиденья бутылки с горючкой и направились к забегаловке. Куба тут же отстал от партнера. Двумя руками он изо всех сил прижимал к груди три емкости с горючкой и внимательно вглядывался в темноту, боясь оступиться...

* * *

Пока Куба тащил бутылки, прижимая их к груди, сумел весь облиться вонючей жидкостью, вытекающей из-под бумажных затычек. Виртуозно матерясь, Жлоб велел приятелю лезть наверх. По железным скобам, вбитым в стену, тот вскарабкался на крышу, встал на колени и стал принимать бутылки, которые снизу подавал напарник. Дождь, темнота и выпитое пиво делали свое дело. Движения были неловкими, а посудины норовили выскользнуть из рук, как живая рыба.

– Так, порядок, это последняя, – крикнул Жлоб, задрав голову кверху. – Теперь кидай и зажигай.

– Пошел на хрен со своими советами, – огрызнулся Куба. – Умник. Сам вот залезай сюда. И шуруй. Умник, блин.