Пока не пробил час

Он поехал в гостиницу, поднялся к себе в номер. А полчаса спустя через служебный ход ресторанной кухни вышел коренастый мужчина в куртке и большой мягкой кепке, по виду – мастеровой, и зашагал вперевалку, не торопясь, по улице… Дважды Викентий Павлович менял извозчиков, останавливаясь в разных концах города, и только на третьем по счету приехал к улице Южной. Уже густились легкие сумерки, но он был совершенно уверен, что слежки за ним нет…

– Меня зовут Викентий Павлович, – представился он старику, открывшему дверь.

– Заходьте, барин, прошу! Юлиан казав, що вы прийдете.

Худенький, сутуловатый старик говорил весело, приветливо и двигался быстро, хотя и пришаркивал ногами. Он ввел Петрусенко в чистую комнату, заставил сесть. Это была, как понял Викентий Павлович, и жилая комната, и мастерская одновременно, потому что в одной части стоял верстак, лежали кожи разных сортов. Подобное он уже видел в доме Синцова.

– Юлиан что-то оставил для меня? – сразу спросил Викентий Павлович.

– А як же! – воскликнул дед Богдан радостно. – Цыдулку залышив, так и казав: «Для пана Викентия Павловича»!

Дед пошарил в углу, за иконой, и протянул следователю листок.

– Извините, – сказал Петрусенко. – Я сразу и прочту.

«Милостивый государь Викентий Павлович, – писал Юлиан. – Очень надеюсь, что моя записка попадет Вам в руки еще сегодня. Потому что времени мало. Мы с А. В. встретимся сегодня в час после полуночи (вернее, это будет уже завтра) и отправимся вместе в известное Вам место на поиски известной Вам вещи. Верю, что мои усилия не пропадут даром и Вы тоже окажетесь там». Дальше следовал витиеватый росчерк.

Дед, внимательно следивший за гостем, увидел, что записка прочтена, и сразу же предложил «попотчевать пана». Но Викентий Павлович, стараясь не обидеть старика, отказался.

– Очень мало времени у меня. Вот, – слегка потряс запиской, – Юлиан просит меня о важном деле, нужно торопиться…

Однако еще минут десять он посидел, послушал рассуждения деда Богдана про то, «який гарный хлопець отой Юлиан!». Оказалось, Юлиан с Надей после свадьбы намерены переселить деда и бабку в свое имение. Там они смогут делать, что сами захотят: помогать по саду или дворовому хозяйству, в доме, или сторожить, но так, чтобы не надрываться, а в свое удовольствие. Юлиан сказал: «Хватит вам, дед Богдан, орудовать ножом и шилом! Вон уже пальцы какие скрюченные, силы в них нет! Будете с бабушкой жить на покое…»

Викентий Павлович порадовался за стариков: он верил, что молодой Кокуль-Яснобранский свое обещание выполнит. Он ведь знал из следственных материалов, что этот старик единственный на суде горячо отстаивал невиновность Юлиана – без всяких, правда, к тому доказательств. Конечно, он его не выручил, да и не мог этого сделать. Но добрые, бескорыстные порывы не должны пропадать втуне. Прекрасно, когда именно так и случается…

Из осторожности Викентий Павлович все же не подъехал прямо к гостинице, прошел переулком снова к черному ходу. Нужно было серьезно подготовиться к ночной вылазке. Жаль, он не знал, как именно сумел добиться своего Юлиан, как ему удалось переиграть Макарова – опытного и осторожного! Ведь от этого во многом зависел успех «ловушки».

Только после того, как все было окончено, Викентий Павлович узнал подробности последней встречи Кокуль-Яснобранского и Макарова в доме Кондратьевых.

* * *

На следующий день после разговора Юлиана со следователем Анатолий Викторович пришел к Кондратьевым обедать. Юлик же был в доме своей невесты еще с утра. Он теперь жил неподалеку – снимал хорошую меблированную квартиру в доходном доме. Переехал туда Юлик совсем недавно – посчитал, что долгое пребывание в доме Кондратьевых в какой-то степени компрометирует Надю. Хотя уже всем известно было, что они обручены, жить под одной крышей с невестой – вызывать ненужные кривотолки. Он нашел себе квартиру, но у Кондратьевых, в домике для гостей, за ним сохранялась комната. И, говоря откровенно, он таки часто оставался там ночевать – ведь обычно засиживался около Надюши допоздна. Однако в глазах общества оставаться в доме в качестве гостя, а не жильца, считалось уже приличным…

Обед у Кондратьевых проходил попросту, без излишних церемоний, тем более что собрались только свои. Шла обычная застольная беседа – полковник всегда любил поговорить за обедом. Юлик сразу сказал себе: «Непременно найду зацепку, поверну разговор на свое…» Он еще не знал, как это сделает, но был уверен, что сумеет. Но еще раньше он сделал отличный тактический ход: в самом начале, когда они только рассаживались на свои места за столом, он сказал девушке: