Шелк и сталь

Однако без настоящей любви страсть постепенно угасает, и Кэтрин не представляла, как долго продлится их связь, основанная только на сексе. Не пройдет ли она, как только у них появится ребенок? Больно было думать, что, когда она забеременеет, Люсьен заведет себе любовницу, как это делают другие мужчины.

Глава 20

Стоя перед письменным столом в конторе Натаниела Уитли на Треднидл-стрит, Люсьен подписал лежащий перед ним документ и вернул его Нату, который тщательно посыпал чернила тальком, сложил бумагу и запечатал каплей сургуча.

— Подпись заверена мною и датирована, — сказал Нат. — Я положу этот документ в сейф вместе с порванной подпругой и другими вашими документами. Если что-нибудь еще случится с вами, я передам все это в магистрат. — Сняв очки в тонкой металлической оправе, Нат посмотрел на маркиза поверх стопки бумаг. — Ради Бога, Люсьен… будьте осторожны. Этот человек пытается убить вас. Его уже следовало бы повесить на ближайшем дереве за то, что он сделал.

Люсьен провел рукой по лицу.

— Я тоже так считаю, однако в настоящий момент у нас мало доказательств того, что именно Дунстан нанял людей убить меня. Те, что напали на меня возле таверны «Перо и шпага», давно исчезли, а показаний конюха едва ли будет достаточно, чтобы обвинить графа, особенно такого влиятельного, как Дунстан.

Клятвенные показания были вторым документом, который привез Люсьен. Он добился признания от человека по имени Оливер Уид — недавно нанятого конюха. Разоблачить его помог Бенни Тейлор. Уид находился среди работавших на сеновале, когда сорвался тяжелый подъемник, едва не убивший маркиза. Бенни вспомнил, что этот же человек был замечен возле седла Люсьена, но тогда Бенни подумал, что тот просто проверяет исправность снаряжения.

На допросе Уид признался, что покушался на жизнь маркиза, и назвал имя человека, нанявшего его, — Эван Слоун, управляющий Дунстана.

— Эти документы могут пригодиться в случае, если я погибну при подозрительных обстоятельствах, — сказал Люсьен. — Если это произойдет, Дугласа Роута можно будет обвинить в убийстве.

— Но тогда вы уже будете мертвы.

— К сожалению, — слегка скривил губы маркиз. — Однако этого не должно бы случиться, особенно после того, как Дунстан узнает о существовании документов, изобличающих его.

— А каким образом вы намереваетесь поставить его в известность?

— Завтра я поеду в Милфорд-Парк. Дунстан обязан покинуть поместье к концу месяца, то есть через несколько дней. Поскольку, женившись на Кэтрин, теперь я являюсь владельцем Милфорд-Парка, у меня есть все основания осмотреть имущество, которое тот оставляет.

— Будьте осторожны, Люсьен. У этого человека нет совести, и он вполне способен убить вас. Посмотрите, что он сделал со своей племянницей.

— Я возьму с собой друга на всякий случай.

Нат помолчал, собирая бумаги на своем столе, потом переспросил:

— Друга?

Люсьен улыбнулся:

— Да. Герцога Карлайла. С Джейсоном я, несомненно, буду в безопасности.

Нат облегченно вздохнул:

— Вы правы. Герцог Карлайл — надежный человек. — Он обогнул стол и подошел к Люсьену. — И все же это очень опасный визит. Будьте осторожны, милорд.

— Не сомневайся. — Люсьен подошел к двери и открыл ее. — Кстати, прими мои поздравления. Я очень рад, что ты и моя тетя соединили свои судьбы.

Нат улыбнулся:

— Я полюбил Уинифред Монтейн еще в юности.

Люсьен одобрительно кивнул, однако последние слова Ната вызвали у него неосознанное беспокойство. Почему такие люди, как Нат и Джейсон, говорили о своей любви без малейшего сомнения? Нелепо для таких взрослых мужчин верить в подобные фантазии… и все же. Подумав о Джейсоне и Велвет, он вынужден был признать, что в их отношениях было что-то особенное, так же как у Ната и Уинни.

Люсьен подумал о Кэтрин. Как чудесно было обладать ею, испытывать удовольствие от одного только ее присутствия и чувствовать себя ее покровителем. Любовь ли это?

Конечно, нет. Он не из тех, кто может влюбиться. Однако сомнения не покидали его всю дорогу до замка Раннинг.

День был холодным и пасмурным. Кроны деревьев с молодыми листочками качались и шумели под порывами сильного ветра, в то время как у подъезда замка стояла в ожидании карета Люсьена, запряженная четверкой черных лошадей, которые фыркали на морозном воздухе, били копытами и потряхивали гривами, позвякивая серебряными колокольчиками на сбруе.