Клубничное убийство

Вот подумайте — если мы не отметаем версию о причастности к убийству кого?то из редакции и не знаем пока, какие вообще могли быть мотивы, то отчего нам не проверить, что в редакционных делах могло быть не так? Что вообще там могло быть такого, из?за чего убивают?

— Ну, это вы загнули, — отмахнулся Половцев. — Так можно далеко зайти. Мало ли что в редакции странного? В каждой организации, если хорошенько копнуть, знаете, сколько найдется всего… Места для посадки виновных не хватит. Опять же, Аршанская к рекламе в журнале отношения не имела.

— Не имела. Но мы имеем убийство И странную рекламу.

— Чем странную?

— Тем, что она рекламирует.

— Не пойму я вас. По?моему, никакая реклама с этим убийством не связана, а убийство — с работой. Скорее — наоборот.

— Давайте не будем торопиться с выводами. Наоборот, так наоборот. Но даже если я и ошибаюсь в главном, что?то интересное из этой ситуации мы выжмем.

— Ладно, — сдался Половцев. — Выкладывайте, что вы там задумали.

— Для начала хотелось бы узнать, почему именно эта Валерия Васильева снималась для рекламы ресторана в этот раз. Вот если бы она рассказала, как Милованов ее нашел, как ставил задачу… Знает л и она других женщин, которых приглашали до нее? В общем, максимум сведений об этой конкретной съемке. Тем более странно, что домохозяйка, пусть и достаточно привлекательная, выступает в роли фотомодели, тогда как профессионалок в городе полно.

— А она не удивится таким расспросам? — Стас все еще упирался.

— Скажите, что это в рамках расследования, что беседы проводятся со всеми, кто так или иначе причастен к работе журнала. Ну, не мне вас учить. Только чтобы она никому об этом разговоре ни мур?мур. Особенно в редакции. Заодно можно попробовать выяснить, с кем еще, кроме фотографа и его ассистентки, Васильева знакома в редакции.

— Ладно, уговорили, — Половцев поднялся. — Узнаю чего, позвоню. Чао?какао.

— Майю возьмете с собой? — поинтересовался Сильвестр у его спины.

Стас остановился, пошевелил лопатками, потом все же обернулся к нему:

— В качестве кого — эксперта?криминалиста, дружинника, понятого?

— Без разницы. Это будет отвлекающий маневр. — Не дожидаясь ответа, он крикнул в коридор: — Майя, собирайся. Вы со старшим лейтенантом выезжаете на задание.

Ни слова не говоря, Майя влезла в пальто, с визгом застегнула «молнии» на сапогах и натянула шапку по самые брови.

— Як вашим услугам, — сказал Стас, с ухмылкой глядя на нее. — Умен, проворен, всегда немного несвеж, но приятен в обхождении.

Он вышел за ней на лестничную площадку, дышал ей в спину на ступеньках, потом вывалился из подъезда и охнул, когда холодный воздух ворвался в его легкие. Город был скован морозом. Закутанные по самые уши дети утиной походкой шли за взрослыми, которые, как тепловозы, рассекали жесткий воздух, выбрасывая изо рта одинаковые облачка пара. Майя спрятала нос в воротник, и тут же над ее верхней губой выросли ледяные усы. Она слизала их, и почувствовала, как мороз резанул по тому месту, где она только что провела языком.

— Что вы там застряли? — спросил Стас, приостанавливаясь. — Когда надо, вы бегаете, как полорогая лань. Сейчас тоже надо. Потому что, блин, холодно.

— Дали бы лучше руку, — проворчала Майя, натягивая варежки повыше, чтобы ликвидировать зазоры между ними и рукавами пальто. — Жутко скользко. Или вы, как мальчик, боитесь, что нас примут за парочку?

— Мальчик девочку любил, — проскрипел Стас, притормозив и схватив ее за локоть. — Мальчик девочку убил. Целовал ее взасос, труп засунул в пылесос.

Майя посмотрела на Половцева с жалостью — взглядом старой кошки, перед носом которой повозили бантиком.

— Милицейские стишки? — насмешливо спросила она. — Да у вас талант, старший лейтенант.

Совершенно случайно получилось в рифму, и Майя внутренне сжалась, ожидая обидного комментария. Однако Половцев пропустил ее слова мимо ушей. Он неожиданно глубоко задумался, о чем свидетельствовала складка на его мощном лбу. «Таким лбом хорошо мяч в ворота загонять», — подумала она и тотчас представила своего спутника в футбольных трусах и бутсах. Картинка получилась на редкость убедительной, поскольку Майя уже видела его голышом — разумеется, очень пьяного. У Стаса было сильное мужское тело — широкоплечее, в меру волосатое, с крепкими кривыми ногами. Вообще он был отчаянным типом с сомнительными моральными принципами, но почему?то именно с ним она чувствовала себя на редкость спокойно.