Долгая прогулка

Рот превратился в большое мокрое "О". Гэррети вдруг понял, что мысленно умоляет Гаркнесса: ну, давай, иди же, черт тебя подери!

Гаркнесс заковылял быстрее. Гэррети отвернулся и пошел, пытаясь вспомнить вкус поцелуев Джен и ощущение ее груди.

Справа выросла бензоколонка «Шелл», возле которой сидели на остатках ржавого пикапа двое мужчин в красно-черных охотничьих рубашках и пили пиво.

Где-то по соседству хрипло тявкала собака.

Карабины медленно опустились, нащупывая Гаркнесса.

Наступило длительное, жуткое молчание, потом они снова поднялись в соответствии с правилами. Снова опустились. Гэррети слышал тяжелое, одышливое дыхание Гаркнесса.

— Пошли вон! — крикнул Бейкер мальчишкам, которые так и шли со своими велосипедами вдоль дороги. — Не смотрите на это!

Дети поглядели на Бейкера, как на какую-то забавную зверушку. Один из них, стриженный под ежик, нажал звонок велосипеда и широко ухмыльнулся.

Коронка у него во рту странно блеснула на солнце.

Ружья снова поднялись и опустились, как в каком-нибудь ритуальном танце. "Не напишешь ты книгу, — подумал Гэррети. — На этот раз они пристрелят тебя. Только замедли шаг…”

Ружья опять поднялись.

Гаркнесс шел, глядя прямо перед собой, ритмично ступая обеими ногами — босой и обутой. Казалось, судорога прошла. Но далеко ли он уйдет без туфля?

Он облегченно выдохнул и услышал рядом такой же выдох Бейкера.

Глупо, конечно. Чем быстрее Гаркнесс прекратит идти, тем лучше для них так обстояли дела, если следовать логике. Но была более глубокая, более пугающая логика. Гаркнесс принадлежал к их подгруппе, к магическому кругу, в который входил и Гэррети. Если сломается звено этого круга, разорвется и весь круг. Мальчуганы из Детской лиги ехали за ними на велосипедах еще мили две, пока им это не надоело. «Так лучше, — думал Гэррети. — Лучше, что они не увидели ничьей смерти, хотя им явно этого хотелось».

Впереди Гаркнесс образовал новый авангард из одного человека. Он шел быстро, почти бежал. Интересно, о чем он думал?

Глава 7

“Мне нравится участвовать в этом. Правда, многие считают меня шизофреником потому, что вне сцены я совсем не такой, как перед камерами…”

Николас Парсонс

Скрамм, номер 85, очаровал Гэррети не умом, проблесков которого у него не наблюдалось, и не внешностью — сложением он напоминал лося, имел маленькие глазки и круглое, ничего не выражающее лицо. Он очаровал Гэррети тем, что был женат.

— Правда? — спросил Гэррети в третий уже раз. — Ты правда женат? — Ага, — Скрамм с удовольствием щурился на утреннее солнце. — Я сбежал из школы, когда мне было четырнадцать. Наш учитель истории как-то прочитал нам статью о том, как переполнены школы, и я решил не занимать там место, а заняться лучше делом. И мне тогда еще хотелось жениться на Кэти.

— А сколько лет тебе было? — спросил Гэррети. Они проходили через городок, и тротуары были полны людей, но он едва это замечал. Эти люди находились в другом мире, и он видел их будто через толстое стекло.

— Пятнадцать, — Скрамм почесал подбородок, синий от пробивающейся щетины.

— И никто тебя не отговаривал?

— В попечительском совете мне наговорили кучу чепухи о пользе образования, но у них были дела поважнее, чем удерживать меня в школе. Да и должен же кто-то копать канавы, ведь так?

Он весело помахал группе девушек, орущих и прыгающих так, что юбки поднимались над их круглыми коленками.

— Правда, я не копал никаких канав. Я устроился на фабрику постельного белья в Фениксе за три доллара в час. Мы с Кэти были счастливы. Иногда мы смотрели ящик, и она вот так обнимала меня и говорила: «Какие мы счастливые, дорогой».

— А дети у тебя есть? — Гэррети все сильнее ощущал нелепость этого разговора.

— Кэти беременна прямо сейчас. Она хотела накопить достаточно денег, долларов семьсот, но мы не успели, — он серьезно посмотрел на Гэррети. — Мой сын пойдет в колледж. Говорят, у таких тупиц, как я, не бывает умных детей, но у Кэти хватит ума на двоих. Она закончила школу. Мой парень будет учиться столько, сколько захочет.

Гэррети промолчал. Он не знал, что тут можно сказать. Макфрис рядом говорил о чем-то с Олсоном, Бейкер и Абрахам играли в слова. Он подумал — куда делся Гаркнесс? Его не было видно. Рядом был Скрамм. Эх, Скрамм, ты здорово влип. Твоя жена беременна, но здесь это не дает тебе никаких особых прав. Семьсот долларов? Никакая страховая компания не выплатит их твоей жене… Твоей вдове.