Влюбленные беглецы

Внезапно она ощутила прилив гнева. Нет, если кого-то и ви­нить, то только себя! В первую очередь ей не следовало бежать с Карлосом. Почему она не настояла на том, чтобы спуститься вниз и поговорить с управляющим гостиницы, почему не потребовала защиты от подозрительных типов, требовавших, чтобы она пока­зала им паспорт? Вместо этого они с Карлосом сбежали!

Оглядываясь назад, она вспомнила, что произошло в по­езде. Смерть этих двоих – девушки в норковой шубе и муж­чины, счастливо улыбавшегося своей бутылке шампанского. А сейчас, из-за того, что Карлос чем-то напуган, они прячут­ся, причем где? В цирке!

Ей не понравился Альфред Джонсон. Он, несомненно, жестокий, неприветливый человек. Ему ничего не стоит вы­кинуть их из цирка за малейшую провинность, но, с другой стороны, было нечто успокаивающее в том, что он говорил на том же языке. Здесь были англичане, ее земляки. В самом худшем случае она сможет обратиться к ним; да, но будет ли у нее такая возможность? Не получится ли так, что люди, угрожающие Карлосу, а возможно, и ей, вначале нанесут удар, а потом уже будут разговаривать?

«Должен же быть какой-то выход», – подумала Марина.

Она открыла свою сумочку и заглянула в бумажник. Там лежала книжечка с туристическими чеками. Наверняка фунтов на двести пятьдесят. Сибил не позволила бы ей отправиться за границу с меньшей суммой. В сумочке также оказалось несколько португальских банкнот и несколько английских.

«По крайней мере хоть это немного утешает, – вздохну­ла она. – Надеюсь, этих денег хватит, чтобы избавиться от грязи в бывшей комнате Марио».

Марина открыла дверь шкафа и обнаружила, что смотрит на свое собственное отражение в зеркале. На мгновение она даже не узнала высокомерную, утонченную Марину Mapтин. Волосы ее были туго перевязаны платком. Нос блестел от пота. Второпях она забыла накрасить губы гигиенической помадой. На лице печать усталости и тревоги. Марина посмотрела на свой костюм, некогда элегантный и дорогой.

Бегство по грязным парижским крышам вряд ли пошло ему на пользу. Руки также были грязны. А ведь она наверняка машинально дотрагивалась ими до своей бе­лой блузки.

Марина стояла, глядя в зеркало и не веря своим глазам. Затем вспомнила, что Карлос видел ее в таком виде. Что же он мог о ней подумать?

Она сняла с головы платок и причесала волосы, радуясь тому, что успела вымыть их во время недолгого пребывания в доме номер пять на рю де Дюпон. Она припудрила нос, подкрасила губы и почувствовала себя намного лучше. А вот за свои грязные руки Марине было ужасно стыдно, поэтому она направилась в грязную, неубранную кухню, чтобы по­смотреть, нельзя ли там найти воды.

Она с надеждой повернула кран, но, услышав бульканье, поняла, что бак с водой – где бы тот ни находился – пуст. От легкого ветерка дверь фургона захлопнулась, и в нос ей ударил неистребимый запах грязи. Она со злостью снова распахнула дверь и тут увидела Карлоса, с видом победи­теля направлявшегося к их фургону. Через плечо у него был переброшен завернутый в целлофан матрас. Второй матрас нес Люк.

На Карлосе была рубашка с короткими рукавами. Пид­жак он снял и нес его на согнутом локте. Он что-то говорил Люку и смеялся. Марина при этом почему-то ощутила себя одинокой и никому не нужной.

Было похоже, что Карлос уже успешно приспособился к цирковой жизни, привык к обману, к которому был вынуж­ден прибегнуть, дабы сыграть роль, созданную его вообра­жением. На какую-то долю секунды Марина мысленно пред­ставила себе, как они с ним спорят; как она ругает Карлоса за его самоуверенность и авантюризм, а он ее за то, что она отказывается использовать наилучшим образом эту почти невозможную ситуацию.

В этот момент позади Люка она заметила маленькую девоч­ку-цыганку с длинными волосами. На девчушке было старое потрепанное платьице; маленькой худой ручонкой она сжимала дужку большого, нового оцинкованного ведра. «Он и впрямь не шутит, – подумала Марина. – Он хочет, чтобы я дочиста отмы­ла этот свинарник. Как бы не так! Я ухожу отсюда – причем немедленно – и отправляюсь прямо домой!» И она захлопнула дверь вагончика, исполненная решимости не разгова­ривать с Карлосом в присутствии Люка и ребенка. Она услышала, как они подошли к другому концу вагончика; до нее донесся голос Карлоса, веселый и непринужденный.

– Положите матрасы на траву – нам не нужно, чтобы они испачкались, прежде чем мы расстелим их на кроватях. Спасибо тебе, Лена, за то, что принесла ведро. С первой своей получки я обязательно куплю тебе конфет.