Блондинка за левым углом

Он пытался сделать Лайме одолжение и успокоить ее любимого Шаталова любым способом. Она этого не знала и ужасно рассердилась. «Какой, к черту, кегельбан?!» — про себя возмутилась она и, конечно, ничего такого Вадиму говорить не стала. Взяла его под руку и повлекла в другой конец магазина. Кассирши смотрели на них во все глаза. Одна даже делала знаки руками и глазами, давая понять, что сейчас вернется ответственная по залу и охранник получит втык.

— Вот видите, — сказал между тем Корнеев. — Она как раз сейчас приглашает этого типа пойти вечером в кегельбан. Все, как я велел. Надо доверять тем, с кем дружишь. И не стоит за ней охотиться, хорошо?

«Вероятно, он решил, что я шпионю за Лаймой», — подумал Шаталов. А потом вспомнил, что действительно некоторое время назад шпионил, и покраснел. И, чтобы сохранить лицо, решил напасть и укусить первым.

— Значит, вот как вы действуете? Вот какие у вас методы решения государственных задач!

На лице его появилось брезгливое выражение.

— Лайма вчера ночыо наткнулась на труп, — тихо сказал Корнеев. — Она ужасно страдает. Вы должны ей помочь.

— Я ей, конечно, помогу, — резко бросил тот. — Если увижусь с ней вечером. Что-то постоянно мешает ей приехать домой.

— Ответственность перед своим народом, — ответил его визави тоном, каким разговаривали вожди в художественных фильмах времен советской власти. Ничего не добавил, а только коротко кивнул и исчез за соседним стеллажом.

Лайма уже испарилась, и у входа остался один охранник. Его сальные глазки довольно посверкивали.

Шаталов, двинувшись широким шагом к выходу из магазина, на секунду притормозил возле него и процедил:

— Попробуй только, гнида, сунуться вечером в кегельбан!

— Чего? — недоуменно спросила гнида. Глазки с короткими ресничками часто-часто заморгали.

— Там тебе ноги-то и повыломают, — добавил Шаталов и вышел на улицу.

Оскорбленный охранник молча пытался переварить оскорбление, когда мимо него прошествовал еще один покупатель — с черными, словно отлакированными, усиками над капризной верхней губой. Он выглядел чертовски респектабельным.

На секунду притормозив возле турникета, покупатель повернув голову к охраннику и сказал:

— Значит, в кегельбан собрался, да?

— Почему вы так решили?.. — проблеял тот. — Я никогда туда и не ходил…

— Вот и не ходи, — подвел черту усатый. — В кегельбане тебе делать абсолютно нечего, ясно? Посиди вечером дома, телевизор посмотри.

Не успел он выйти, как из глубины магазина появился устрашающего вида крепыш с бритой головой, весь обвешанный цепями. На правом мизинце у него сидел шишковатый перстень, похожий на кастет.

— Слышь, братан, — сказал он, завидев Вадима. — Ты это…

— Не пойду! — с большим чувством пообещал тот. — Ни за что не пойду в кегельбан. Клянусь мамой. Видал я его в гробу, этот кегельбан! Даю вам честное слово, что останусь вечером дома.

— Нормально, — гыкнул бритоголовый. — Да ты, братан, тут скоро совсем того… Загнешься! Книжек ты, братан, обчитался!

ГЛАВА 6

— Вань, как у тебя дела? — спросил Корнеев, через окно кафе наблюдая за Лаймой, которая взяла в оборот щекастого парня с рекламой «Какао-бара», продетой через голову.

— Никак, — ответил Медведь. — Все еще разбираю первую папку.

— Ищи-ищи. В компьютере Абражникова по нашему делу ничего нет.

— Может, этот сыщик вообще никаких зацепок не оставлял? Ни по одному делу, а? Умный был, гад.

— Умные под столом с проломленной башкой не валяются, — отрезал Корнеев.

— Зато я в бабкиной сумке кое-что обнаружил, — обрадовал Медведь. — Решил, раз эта Барровекая — родственница Сандры, я имею право покопаться в ее барахле. В интересах дела, разумеется.

— Разумеется, — подтвердил Корнеев. — И что же привлекло твое внимание?

— У нее в очечнике записочка была спрятана.

— Да ну?

— А в ней написана смешная такая фраза: «Белый хрю».

— Чего?

— Белый хрю.

— А что это означает?

— Откуда я знаю? Я ведь не могу, как ты: раз, два — и в дамки. Я как раз и позвонил, чтобы ты запустил фразочку в компьютер, может, чего выскочит?

— Подожди, приеду — запущу. Сейчас некогда, мы по горячему следу идем. Лайма тут мужиков обрабатывает, и из них информация фонтаном бьет. Ни разу не видел ничего подобного.

— Да уж, красивая блондинка любого мужика может вывернуть наизнанку, как карман, — горячо подтвердил Медведь. — Ты смотри, чтобы они там ее особенно не доставали.