Сталин и разведка

Другие источники беспокойства

Япония была не единственным источником беспокойства для Сталина.

Еще 28 июня 1928 года Сталину поступило письмо ИНО о проекте франко-германского союза. Два пункта привлекли его внимание: «Германское правительство может рассчитывать на поддержку Пуанкаре в следующих вопросах: 1) в создании экономического блока против СССР и 2) в пересмотре восточных границ Германии при полном уничтожении Данцигского коридора… Что касается СССР, то идея экономического блока против СССР является не только ответом на монополию внешней торговли… В Париже создан специальный комитет для способствования идее экономического сотрудничества против СССР».

Все это Сталин не только подчеркнул, но и волнистой чертой обозначил на полях. Вывод он мог сделать один — какие бы соглашения и союзы ни затевали западные страны, все они, так или иначе, направлены против СССР.

И еще один документ ИНО представил Сталину в этот день: — изложение доклада одного из крупнейших нефтяных магнатов, ярого врага Советского Союза, Генри Детердинга, сделанного им 4 июня в Париже на закрытом заседании «Фронта „Юни“.

И снова речь идет об объединении на антисоветской основе. Сталин подчеркнул слова Детердинга: «Я очень интересуюсь возможностью сближения английской и германской политики по вопросу о совместных действиях против Советов за границей…» (Сталин оставил без внимания конец фразы: «…разлагающих международную торговлю и мешающих Европе спокойно жить и работать».)

Выделил Сталин и следующие слова из доклада Детердинга в адрес французских депутатов: «Вам, как деловым людям, надлежит в Палате всячески агитировать за полное сближение французской политики по отношению к СССР с английской и действовать с Лондоном солидарно. Это заставит пацифистскую часть большинства Германии войти в это русло, а тогда вопрос о ликвидации советского режима… может быть разрешен не годами, а месяцами… Через три-четыре месяца вся европейская конъюнктура по отношению к СССР сложится так неблагоприятно, для советского правительства и финансово и политически, что ему останется только одно — уйти».

О чем думал Сталин, подчеркивая эти строки? Об опасности, нависающей над страной и над ним лично, или о недальновидности детердингов всех мастей?

* * *

Иногда на стол Сталина ложились перехваченные документы, свидетельствующие о том, как к противоборству Сталин — Троцкий относились иностранцы. У нас есть возможность ознакомиться с письмом не политика, а ответственного дипломата, советника германского посольства в Москве, герра Твардовского, направленное в адрес доктора Трейгерца в Берлин. Оно датировано 4 января 1930 года. Автор письма дает характеристику экономическому и политическому положению СССР, довольно остро критикуя недостатки и в то же время объективно упоминая достижения. Но нас интересует другое. Итак, что же пишет герр Твардовский насчет Троцкого и Сталина?

«…Книгу Троцкого я читал и нахожу ее чрезвычайно интересной. Только в самом решительном месте непонятно, почему Троцкий в 1924 году, то есть в то время, когда он стоял во главе Красной армии и якобы пользовался такой огромной любовью, отошел без сопротивления и не выступил на основании своей реальной силы против Сталина? Я нахожу причины этого лишь в том, что Троцкий является, в конце концов, лишь литератором и краснобаем, в то время как Сталин — человек действия и воли, который знает, чего хочет. Троцкий — крупный писатель. Однако, несмотря на все свое искусство, он не может отрицать того, что Сталин, безразлично какими средствами, захватил в свои руки всю власть и является настолько абсолютным диктатором, какого до сих пор вообще не было. Он обладает необходимыми для этого качествами. Одними только интригами этого нельзя достигнуть и, в конечном счете, каждый диктатор каким-либо образом захватил власть. Применять к этому моральный масштаб кажется мне чрезвычайно мелочным, в особенности сравнивая его с таким характером, как у Троцкого, который стоит ведь на 100 процентов ниже.

Сталин — человек, который все ставит на карту, человек с железными нервами, гигантской волей и ужасающей последовательностью. Будет ли его политика иметь успех, никто не может сказать; в данный момент положение кажется даже очень смутным; но огромный плюс этого человека в том, что он твердо знает, чего он хочет. Я также думаю, что он окончательно разорит Россию (подчеркнув эти слова, Сталин написал на полях: «Ха-ха-ха»/ — И.Д.). Но, в конце концов, это ведь соответствует сущности большинства диктаторов, которые для осуществления своей личной идеи счастья всего мира не задумываются перешагнуть через судьбу собственной нации».