Незнакомец в моих объятиях

Лара начала подниматься по лестнице, не дожидаясь, когда свекровь закончит свой монолог. Софи, вдовствующая графиня Хоуксворт, совсем не изменилась, оставаясь по-прежнему стройной и привлекательной дамой, с короной серебряных волос и фамильными жемчугами, в несколько рядов обвивавшими ее шею. Умная и практичная, она не теряла самообладания даже в самых сложных обстоятельствах. Ее трудно было любить, но она не могла не нравиться.

– Матушка! – воскликнула Лара, обнимая ее. Софи стоически вытерпела ее нежные объятия и улыбнулась невестке с искренней симпатией:

– Лучше бы ты, Лариса, приняла мое приглашение отправиться в путешествие. Как я понимаю, здесь тебе пришлось несладко, верно?

– Да, – ответила Лара с трепетной улыбкой, чувствуя, как защипало глаза.

– Ну, ну, – успокоила Софи, выражение ее лица смягчилось. – Мы с тобой разберемся во всем, выясним, что к чему. Бутылка вина и славная, неторопливая беседа – вот что нужно делать в подобных случаях.

Отдав слугам ряд строгих указаний, Софи взяла Лару под руку, и они направились в лавандовую гостиную, предмет особой гордости Софи. Комната была исключением в чисто мужской атмосфере дома и выглядела необыкновенно женственной. Выдержанная во всевозможных оттенках розовато-лилового и лавандового цветов с вкраплениями сливового, с расставленными тут и там инкрустированными золотом столиками, она была украшена цветными витражами на окнах, изображавшими фиалки, любимые цветы Софи. Она вся благоухала их ароматом.

Лара подумала вдруг, в какую комнату заточен Хантер, чем он занят и известно ли ему о ее приезде.

– Вы его видели? – взволнованно спросила она у свекрови. Графиня помедлила с ответом, осторожно опустившись в бархатное кресло с подголовником.

– Да, я его видела. Мы немного поговорили.

– Он очень похож на Хантера, не правда ли?

– Естественно. Я бы очень удивилась, если бы было иначе. Пораженная Лара выпрямилась в своем кресле и с недоумением посмотрела на свекровь:

– Боюсь, я не совсем вас поняла. Их взгляды на мгновение скрестились. Лара впервые видела Софи в таком замешательстве.

– Ясно, – вымолвила после паузы вдовствующая графиня. – Значит, ты ничего не знаешь?

– Не знаю – чего? – Отчаяние и растерянность бушевали в душе Лары. – Господи милосердный, как я устала от загадок! – воскликнула она. – Вы скажете мне наконец, что известно вам о человеке, взятом под стражу в этом доме?

– Начнем с того, – с некоторой язвительностью проговорила графиня, – что они с моим сыном Хантером единокровные братья.

Глава 19

Ничуть не обескураженная потрясенным взглядом Лары, Софи терпеливо ждала, наблюдая, как один лакей явился с бокалами на сверкающих резных ножках и бутылкой красного вина, а другой благоговейно ее откупоривал. Закусив губу, Лара молча глядела на слуг, двигавшихся со сводившей с ума медлительностью.

Она с такой силой сжимала ножку своего бокала, что бриллиантовая огранка оставила красные следы на пальцах. Дождавшись, когда слуги вышли, Лара обратилась к графине:

– Прошу вас, расскажите мне все.

– Мой муж Гарри имел слабость к красивым женщинам, – заговорила Софи. – Я терпеливо сносила это, поскольку он действовал осмотрительно и всегда возвращался ко мне. Нет мужчин без недостатков, Лариса. Все они имеют те или иные неприятные черты или привычки, к которым следует относиться снисходительно. Я любила Гарри, несмотря на его измены, и они не представляли для меня особой проблемы.., пока одна из интрижек не закончилась нежелательной беременностью его любовницы.

– Кем она была? – спросила Лара. Она сделала глоток из бокала и ощутила терпкий вкус выдержанного вина.

– Женой посла. За ней увивался едва ли не каждый мужчина в Лондоне. Не сомневаюсь, для Гарри это было своего рода состязание. Их связь продолжалась около года. Узнав о своей беременности, она поспешила уведомить Гарри, что не собирается оставлять ребенка у себя. Он был волен поступать с младенцем, как пожелает.

– Но ему он тоже не был нужен?

– О, Гарри очень хотел ребенка! Он намеревался поселить его у нас или воспитывать в таком месте, где мог бы время от времени навещать его. Я, однако, и слышать не желала ни о чем подобном. Как вы знаете, нам не слишком везло со здоровыми детьми. Первые трое умерли в младенчестве. Наконец Бог благословил нас Хантером. Видимо, я опасалась, что привязанность мужа к незаконнорожденному отпрыску ослабит его чувства к законному сыну. Я была готова защищать интересы Хантера самым решительным образом. По моему настоянию ребенка отдали в семью миссионеров, которые увезли его так далеко, что я не предполагала когда-нибудь снопа увидеть его.