Незнакомец в моих объятиях

– У меня были иные планы, – мягко проговорил Хантер. К чести Тайлера, ему удалось сохранить внешнее спокойствие, пока он старался овладеть собой. Только подрагивающий в руке стакан выдавал его волнение.

– Напыщенный ублюдок! – проворчал он. – Кто, кроме тебя, посмел бы вторгнуться в мой дом?

– Мне нужно было встретиться с вами наедине. Тайлер приник к бренди и выпил его до дна.

– До вчерашнего дня я думал, что ты сдох! – злобно бросил он. – Какого дьявола тебе нужно в Англии?

– Это не имеет к вам никакого отношения. Я пришел с единственной целью – предупредить вас, чтобы вы не вмешивались в мои дела.

– Ты смеешь приказывать мне? – Тайлер побагровел. – А как насчет леди Хоуксворт? Бедняжка имеет право знать…

– Я позабочусь о ней! – отрезал Хантер с угрожающими нотками в голосе. – И я заставлю вас молчать.., так или иначе. Мне кажется, я заслужил это после всего, что сделал для вас.

Тайлеру стоило большого труда промолчать; его терзали угрызения совести. Наконец он признал свое поражение, и плечи его поникли.

– Может, и заслужил, – пробормотал он. – Я подумаю над этим. А теперь помилосердствуйте: избавьте меня от своего присутствия. Вы напоминаете мне о событиях, которые чертовски трудно забыть.

Глава 12

К величайшему огорчению Лары, обещанные отчеты о положении дел в исправительных заведениях Англии не прибыли ни через неделю, ни через две. Между тем мистер Возможности и целая армия мастеров с многочисленными помощниками приступили к работе. Лара почти радовалась хлопотам по переоборудованию дома, в значительной степени поглощавшим ее время. Кроме того, она навещала своих друзей в Маркет-Хилле и приюте. Однако большую часть дня Лара посвящала Джонни, помогая ему освоиться в новом мире, в который он только вступал.

И конечно, оставался Хантер.

Он управлял делами семьи, добросовестно принимал участие в общественных начинаниях, вникал в заботы арендаторов. Более того, ему удалось расширить участие семьи в торговых предприятиях, действуя вразрез с общепринятыми устремлениями высшего света. Среди аристократии было не принято заниматься низменной коммерцией. Однако Хантер демонстрировал поразительную готовность поступиться гордостью ради практической выгоды.

Он был как раз таким мужем, о каком Лара некогда мечтала; заботливым, любезным, добрым.., и дружелюбным. Однако эта последняя черта вызывала у Лары непонятное раздражение. Хантер вдруг повел себя так, словно не ждал от нее ничего, кроме дружбы. Казалось, он вообще перестал видеть в ней женщину.

Было время, когда Лара пришла бы в восторг от подобного расклада. Она пользовалась всеми преимуществами замужней женщины – безопасностью, комфортом, дружбой, – не обременяя себя физической близостью, к которой испытывала отвращение. Почему же в таком случае она постоянно чувствует себя на грани срыва? Почему она просыпается по ночам, ощущая пустоту и возбуждение, сгорая от чего-то, чему не знала названия? Она томилась по обществу своего мужа так, что начала изобретать всевозможные предлоги, лишь бы увидеть его. И каждый раз, когда они были вместе, Хантер доводил ее до бешенства своим дружелюбием, от которого ей хотелось скрипеть зубами.

Лара сама не понимала, чего ей от него нужно. Она мечтала о поцелуях, но не братских чмоканьях в щечку, которыми он иногда награждал ее, а о сладких, бесконечных слияниях губ и языков, от которых кружилась голова. Она признавала, что жаждет его поцелуев, хотя и сомневалась насчет остального. Если позволить ему провести с ней ночь, не решит ли он, чего доброго, что теперь вправе овладевать ею, когда только пожелает? Лучше уж оставить все как есть. И все-таки почему Хантер относится к ней, словно она его младшая сестренка?

Как-то, поддавшись минутному порыву, Лара отправила портнихе записку с просьбой несколько изменить покрой платьев, которые та шила для нее, и увеличить вырез каждого из них на целых два дюйма. Заказ наконец прибыл – разноцветные наряды из шелка, муслина и батиста пастельных тонов, шляпки, отделанные перьями и цветами, а также шелковые шарфы и перчатки, туфли, расшитые тапочки, веера из слоновой кости, рисовой бумаги и кружев.

Преисполнившись чисто женским восторгом при виде новых нарядов, Лара надела бледно-зеленое платье, которое оттеняло ее глаза и придавало сияние коже. Грудь, приподнятую благодаря покрою лифа с глубоким вырезом, прикрывал только прозрачный газовый шарф. Зная, что Хантер работает в библиотеке, она сразу же направилась к нему. Было бы невежливо не поблагодарить мужа за проявленную щедрость.