Музыкальный приворот. Часть 2

 Комната то медленно, то быстро вертелась вокруг темноволосой, касаясь своими контурами ее тела, и в ней, в этой нелепой статуе, я с большим трудом узнала себя.

Моя голова тоже кружилась, вслед за бесконечным движением комнаты, в котором теперь, как украшения-портреты мелькали лица столь похожие и одновременно столь разные. Два таких разных блондина, которым принадлежит один кулон с топазом, смотрели на меня со всех сторон. Один - мягко. Второй - надменно.

Какая же глупая Катя.

 Я закрыла лицо руками, и все остановилось. Встало на свои места и неприветливо замерло.

Антон и Кей - одно и то же лицо? Нежный, заботливый Антон, косвенный виновник того, что я вновь знакома с ласковыми крылышками бабочек, и проклятый эгоист, которого давно уже ждет собственный котел в аду за высокомерие и дерзость?

Значит, ты - один человек? Ты решил поиграть со мной в понятную только тебе одному игру?

 Я яростно сжала кулаки - это стало моим первым движением, чувствуя, как ногти все сильнее и сильнее впиваются в ладони.

 Его нужно убить. Зарезать, утопить, повесить, линчевать, снять кожу!

 Мерзавец. Его определенно будут с особым нетерпением ждать в аду. Или уже ожидают. Даже не знаю, в каком только круге: в девятом или десятом? В девятом обитают обманувшие недоверившихся, в том числе и лицемеры - такие как он, Кей-Антон. А в десятом мучаются обманувшие доверившихся, те же предатели - и это самый близкий круг к Люциферу. Но предал ли меня Антон... Кей?

 Да, предал! Поразвлекался.

 Если это правда, то они все над тобой смеялись - Антон-Кей, Келла, Арин, проклятая Алина и все их дружки. Все они знали, и только ты одна... Ты была не в курсе.

 Да, только я одна не знала ничего. Наивно предполагала, что нравлюсь одному... или даже двоим парням. Святая простота Катрина. А нет ли среди святых и мучеников святой Катрины?

 Не знаю.

 Я резко открыла глаза, чувствуя, как злость переполняет меня - огромная туча наливалась чернотой, заполняя все пространство неба, опровергая утверждение, что небеса - штука бескрайняя. Перед глазами замелькали обрывки полупрозрачного тумана. Что это со мной?

 "Я его убью, я его убью, я его убью, - вот что пульсировало у меня в голове. Потом вместо этой незамысловатой фразы появилась другая: "За что? Что я ему сделала? Почему я?".

 Меня разом лишили мечты найти того единственного, о котором мечтает каждая из девушек в юном и не очень юном возрасте. Взяли, и неожиданно лишили возможности быть немного счастливой. Грубо, жестоко, с противной саркастической улыбочкой на смазливом лице, на которое клевало множество рыбок-девушек, мечтающих о нем, таком прекрасном принце. И я мечтала. И кто меня осудит за то, что я хотела любви?

 Скажи еще - пусть первым бросит в меня камень тот, кто никогда не хотел тепла, ласки и нежности. Иди, найди Кея, устрой ему... Убей его! Ведь мне так больно.

 Я знаю.

 Когда-то давно, много лет назад я услышала красивую и грустную китайскую легенду о Красной Нити Судьбы, которая гласит, что у каждого есть своя вторая половинка. С нею мы связаны невидимой Красной Нитью Судьбы. Нить эта находится на щиколотке, хотя японцы говорят, что на мизинце. Если однажды эти половинки встретятся - они никогда не смогут больше расстаться, и преграды перед ними падут. Те, кого соединила Красная Нить - уже не смогут друг без друга, потому что вместе они единое целое. Я поверила в эту легенду и со всей нежностью, на которую была только способна, ждала того, кто соединен этой Нитью только со мной.

 Глупая Катя, бессмысленная нитка, идиотская легенда.

 - Почему я? Скажи мне? Я обидела тебя? - прошептала я.

 Антон, ну как ты мог? Я верила тебе, ты был такой... такой мягкий и милый, понимающий и надежный. Получается, тебя и нет вовсе?

 Кей, я не знаю твоего настоящего имени, но хочу сказать тебе, что ты просто свинья. Думаешь, я - забитое существо, потерявшееся в тени своей великолепной подруги? Или глупая и наивная дура, которую можно дергать за веревочки?

 Вот так вместо красивой красной нити судьбы на мизинце я нашла марионеточные нити, опутавшие меня тонкими змейкаи. Что же, такова жизнь.

 Головокружение оставило меня, оцепенение прошло так же неожиданно, как и набросилось. И я сделала первый шаг. Нет, не к двери - к его кровати. Руки стали тяжелыми - так сильно захотелось мне этими руками порвать, ударить, разрушить хоть что-то.