Шестьдесят смертей в минуту

В трубке запикали короткие гудки.

Глава 17

Поселок Устунчак появился из вечернего мрака, словно призрак из каменной стены. К склонам холмов прилепились плохо различимые дома с плоскими крышами, в низине такие же дома, только побольше. Садыков ослабил вожжи, лошадь побежала быстрее. Джейн подумала, что сегодня она выспится в чистой постели, и не поверила своему счастью.

На главной площади, пустой и пыльной, Садыков заглянул в единственный магазин, проторчав там добрых полчаса, вернулся обратно и залез на облучок.

Вскоре телега остановилась у двухэтажного глинобитного дома с балкончиком на втором этаже; понятно, что хозяин тут человек уважаемый и небедный. Рахат постучал рукояткой плетки в дверь. На пороге появился мужчина в черном халате и высокой шапке с узкими краями, сделанной из плотного белого войлока.

Судя по шапке, киргиз. Хозяин выслушал Садыкова, хмуро посмотрел на старую телегу, в которой сидела бедно одетая женщина, и покачал головой, брезгливо выпятив нижнюю губу. С бедняками он дела не имеет, нищие могут переночевать на заднем дворе бывшей амбулатории, показал он пальцем в конец темной улицы и, сплюнув сквозь зубы, добавил:

– Дашь там немного денег, и твою клячу накормят.

Когда же киргиз увидел наличные, его глаза заблестели, как две путеводные звезды, а спина согнулась в раболепном полупоклоне. Он давно забыл, когда сюда заворачивали люди с деньгами, – и вот на тебе…

Сразу представился по имени – Чингиз, протянув руку, помог женщине спуститься вниз, сам перетащил тяжелые мешки и рюкзаки в дом, говоря, что гости получат лучшие апартаменты, какие не найдешь в радиусе ста пятидесяти километров, а лошадь накормят и напоят. Он провел постояльцев на верхний этаж, где какие-то женщины быстро приготовили комнату для Джейн, постелили на циновке мягкий матрас и простыню, принесли корыто, кувшины с теплой водой и полотенца.

– Всегда рады гостям, – повторял хозяин, сжимая в кармане халата деньги, полученные за три дня вперед. – Уж я как рад, бог свидетель. Только посмотрел на вас и вижу: какие хорошие люди приехали… Вот, думаю, бог послал подарок. Так обрадовался… так обрадовался, что слов нет…

– Женщине нужно какой-нибудь крем, – попросил Садыков, – или мазь от солнечных лучей. У нее кожа обветрилась, губы потрескались, на шее солнечные ожоги. Надо чем-то смазать.

– Крема нет, – искренне огорчился Чингиз, – в магазине его не продают, но есть кое-что получше.

Хозяин исчез, через минуту вернулся с завернутым в бумагу куском белого вещества, напоминающего мыло, долгое время пролежавшее в воде.

– Курдючное сало – самая нежная часть барана. Вырезают у него из-под хвоста. На курдючном сале готовят самый лучший плов…

Садыкову досталась комната поменьше, узкая и длинная, с видом на задний двор, глубокую выгребную яму и нужник, но эти мелочи Рахата не волновали. Отказавшись от плова и зеленого чая, он переступил порог. Сил хватило, чтобы расстегнуть брючный ремень и стянуть рубашку. Через пять минут он уже спал мертвым сном, не отягощенным сновидениями, глубоким и пустым, как колодец в пустыне.

Джейн долго блуждала по центру Москвы. Она заходила в магазины и быстро покидала их, спускалась в метро, дожидалась поезда и выбегала из него в тот момент, когда двери начинали закрываться. Снова поднималась наверх, садилась в такси, проезжала пару кварталов, выскакивала из машины и вливалась в поток пешеходов, шагавших по улице.

Пара часов этой бестолковой беготни прошли как одна минута, и Джейн решила, что ее никто не преследует. А если кто-то из людей Шатуна висел на хвосте, то давно потерялся.

Вскоре она оказалась в другом конце города, возле нового дома, огороженного забором из чугунных палок с острыми наконечниками. Вошла в подъезд, сказала несколько слов дюжим охранникам, дежурившим в холле, лифтом поднялась на восьмой этаж и позвонила в дверь квартиры.

Открыла женщина лет тридцати пяти, одетая в спортивные брюки и короткую кофточку. Каштановые волосы до плеч, приятное открытое лицо, голубые глаза, настороженно смотревшие на мир. Лида, вдова бывшего совладельца фирмы «Васта» Василия Ивченко, поздоровалась с гостьей за руку и через длинный коридор провела ее в большую комнату, где из мебели стояли только два кресла, телевизор и кофейный столик.

Джейн присела в ближнее кресло, огляделась по сторонам. Эту квартиру Ивченко купил за полгода до своей трагической гибели. Успел сделать ремонт, но пожить в новых стенах уже не пришлось.