Из всей речи я намотала на ус одно — если такая вот стервочка просто рвется в эриналэ, значит, это и в самом деле нечто стоящее. Но если она станет эриналэ Аирунаса, то будет чем-то вроде королевы? Ага, всю жизнь мечтала иметь вот такую в начальницах! И это не работа — тут не уволишься. Задумалась: так ли оно мне надо. Наверное, нет. Вряд ли мы с ней подружимся. А вот как сделать ей гадость, я сообразила.
«Арвис!»
«Ась?»
«Она плохо себя чувствует? Сними ей головную боль!»
«Ну, ты и…»
«Ага! Сам бы мог сообразить! Посмотришь, о чем мечтает невеста твоего брата».
Правильно, ни к чему нам такие вот королевы!
Играющий кинжалом Тиабр занял единственное в комнате кресло. Мы по пятому разу перерисовывали, на что должен быть похож потолок с учетом того, что он должен сочетаться с высоким пологом кровати. Мастер по паркету скребся в углу, как большая мышь. Еще двое изображали летучих мышей под потолком.
Арвис ушел к себе в комнату, куда тут же потоком потекли придворные. Половина по пути заглядывала к нам. Тиабр со всеми дружелюбно болтал. Фактически вопрос задавался один и тот же. Никого особо не интересовал будущий дизайн помещения. Зато все просто сгорали от любопытства — а для кого комната предназначена? Кто будет тут жить? Формулировалось вежливо, но расслышать за эвфемизмами вопрос «кого младший маэллт взял в постель?» труда не составляло. М-да, еще одна проблема — вот хочу ли я, чтобы за моей частной жизнью следили десятки не всегда доброжелательных глаз? Ой, совсем не хочу… Как-то сразу припомнились читанные в детстве романы Дюма и описание двора Екатерины Медичи. Интересно, а яды тут в ходу?
Как-то не нравится мне ход моих мыслей.
И снова накатила волной тоска по дому. На лекции хочу! А потом всей группой двинуть в кино, по дороге хихикая, жуя беляши и обсуждая, не смотаться ли в выходные к кому-нибудь на дачу? Было бы желание, а праздник всегда найдется!
Уйдя в воспоминания, и не заметила, как в комнату вошли трое кавалеров.
— Тиабр? А ты что тут делаешь?
— Сам не знаю. Думаю, отвечаю на вопросы всех, кто сюда заглядывает, — рассмеялся чистящий ногти кинжалом парень. — Спрашивать будете?
— Так ты знаешь, кого наш чудесный маэллт задумал тут поселить?
— Ну, вот и вы спросили, — рассмеялся Тиабр. — Нет, не знаю. Возможно, ему просто надоел этот пыльный склеп под боком.
А я застыла соляным столпом. Слова «наш чудесный», произнесенные бархатистым голосом с картавинкой, резанули по ушам. Осторожно обернулась — кто из троих говорил?
Они уже открывали дверь, чтобы уйти…
«Арвис, он был тут! Но я не поняла, который из трех! Идут к дверям! Верни их!»
«Спокойно, сейчас».
Из-за межкомнатной двери послышался властный голос, в котором я с трудом опознала Арвисов:
— Тиабр, догони лиммэта Палэниса! Он мне еще нужен!
Троица у открытой двери затормозила, оглянулась на Тиабра в кресле. Тот пожал плечами:
— Зовет, проходите через эту дверь.
— Благодарю, миэн, — отозвался старший и, судя по всему, главный в троице светловолосый тип. Вот почему на язык так и просится слово лорд? Ведь куда понятнее и привычнее, чем эти миэны, маэллты…
Итак, лиммэт Палэнис. Похоже, птица высокого полета.
Глава 23
Логика, особенно когда дело касается людей, зачастую является не более чем способом уверенно идти в ложном направлении.
Д. Вэбер
Вечером Арвис появился поздно, выпил чая, закусывая оладушками, которые я успела напечь. И был молчалив и задумчив. Похоже, настроение у моего эриналэ было похоронным. Говоря шекспировскими словами, «он был грустен, как заброшенная сторожка в лесу». И Шекспир вертелся в моей голове не зря. Все же есть весьма ограниченное количество сценариев, по которым действуют люди, — и великий драматург перебрал большинство из них.
Когда мы остались одни у меня в комнате, я немедленно вцепилась в парня.
— Рассказывай.
— Что? — голос звучал сердито.
— Об этом лиммэте Палэнисе. Какое место он занимает при дворе и почему лично тебя так расстроило, что он работает на Талисию.
— Мариэ! Ты в своем мире была студенткой — что ты можешь знать о таких вещах?
— Больше, чем ты, хоть ты и маэллт! — отрезала я. — У тебя нет доступа к книгам, Сети, фильмам — то есть к многовековой истории чужих жизней. А у меня она была. Давай, рассказывай! — заглянула в его замкнутое лицо, улыбнулась. — «Ничто не ново под луною…», как сообщил нам Карамзин. Арвис, серьезно, давай колись!