Попала!

Когда я забралась в кровать, гудели ноги, трещала голова, и я просто отрубалась на ходу. Последним, что решила для себя, было: три дня держусь любой ценой, составляя словарь. Учу все, что можно. А потом уж начинаю думать о вещах вроде той, что делать девушке, у которой в чужом мире всего одна пара трусов, да и те — стринги.

Мне снова приснился Арвис. Опять в своей светлой рубашке, с рассыпанными по плечам черными волосами. Серо-голубые глаза казались грустными.

Как и в первый раз, мы сидели на скамейке в скверике у фонтана. Я вновь была в плаще до ушей, как летучая мышь со сложенными крыльями.

— Мариэ! Где ты?

Это вместо приветствия? И смотрит так, что видно — вопрос для него важен.

— Арвис, а зачем я тебе?

Пауза.

— Понравилась. И я о тебе беспокоюсь.

Что-то кажется мне, что это и не ложь, и не правда. Точнее, кусочек правды, но в такой профиль, что может за ручкой от швабры спрятаться.

— Гуляю по городу, — светло улыбнулась я. — Красивый. А река у вас есть? Здорово, когда в городе — мосты. Но у вас я не видела.

— Есть, Соэлара. Там еще один порт, но она течет чуть западнее Риоллеи, — и резко замолк, будто сказал что-то лишнее. Потом продолжил: — Так где ты гуляла?

— Понятия не имею — я же читать по-вашему не умею.

Не знаю, почему, но говорить, где я сейчас, почему-то решительно не хотелось.

— А на рынке была?

— Конечно. — Вот пусть думает, что там я и хожу. — Так зачем я тебе нужна? Сразу скажу — в неземную любовь с уснувшей в сарае летучей мышью верю смутно.

— Я бы хотел тебе помочь, — рука парня легла на спинку скамейки за моими плечами. — И на летучую мышь ты не похожа.

Ну, снова-здорово.

— Ну да, те не кусаются, — хихикнула я.

— А поцеловать тебя так, хотя бы во сне, можно? — нелогично отреагировал брюнет. Рука двинулась к моим плечам.

Я задумалась. Если бы мое подсознание не хотело целоваться с Арвисом, то этого вопроса не возникло бы, наверное? Значит, я хочу с ним целоваться? А думаю тогда зачем — ведь он именно поцелуй мне и предлагает? Что-то тут мне не нравится. Вот не вяжется, и все. Почему же то самое подсознание, которое должно было бы плавиться в экстазе, как эскимо в печке, вопит — драпай со всех ног?!

— Не стоит. — Осторожно сдвинулась на полметра в сторону.

— Я тебе не нравлюсь?

Снова обиделся?

— Мне никто не нравится. Я домой хочу! У Тутанхамона хорошо, а дома лучше!

— Тут я помочь тебе не могу, — погрустнел парень.

И опять возникло ощущение, что это — правда, но не целиком. Почему-то стало зябко. Поднялась со скамейки и, не оглядываясь, пошла прочь. Вот перенестись бы в явь! Завернуть за угол, сесть на автобус, проехать остановку до метро, а оттуда — прямым ходом домой. В горячую ванну, джинсы со свитером и к компьютеру. Почты небось накопилось немерено. И в асю народ стучится…

С этой мыслью и проснулась.

Темно, похоже, ночь. И совсем не холодно. Лежать на толстом матрасе, застеленном чистой простыней, казалось нереальным блаженством. А почему тогда я проснулась? Сон! Арвис во сне сказал, что западнее Риоллеи течет река Соэлара. Сама я о ней не знала и услышать нигде не могла. Хотя бы потому, что не знаю, как по-тутошнему «река» и «запад». А еще я заметила у него на шее, недалеко от правого уха, маленькую родинку, которую не видела, да и увидеть бы под распущенными волосами в вечер нашего знакомства не могла. А сейчас он отвел волосы вбок, когда говорил со мной, вот и заметила.

Глаза привыкли к полумраку. Решившись, спустила ноги с кровати и прошлепала к широкому подоконнику, на котором оставила свои записи и карандаш. И в углу листа записала название реки и про то, что справа — родинка. Наверное, это все чушь… Пойду-ка спать дальше.

Глава 6

Никто не знает столько, сколько не знаю я…

Спустив поутру ноги на пол, по которому гулял сквознячок, поняла, что, если задержусь в этом доме, надо обзавестись тапками. И шерстяными носками. И нижним бельем. И рабочим халатом. А для уборки и домашних дел неплохо бы разыскать перчатки. Да, и зубная щетка по-прежнему была проблемой. Зубы они, наверное, чистят мелом. Но не пальцем же?

Еще обнаружилось, что вчера я не озаботилась взять полотенце. И что в комнате нет ничего, что хоть отдаленно может сойти за зеркало. Значит, придется спускаться вниз, в ту ванную, которую показал профессор. Неудобно. В принципе я нутром чуяла, что К-2 приставать не станет — не так он на меня смотрел, да и ночью — сплю я чутко — под дверью, которую для верности я еще и стулом подперла, никакого движения не было. Но все равно было неловко. В том, что правила приличия тут совсем иные, я уже успела убедиться.