Крыло Люцифера

Кэтрин на секунду замолчала. Рутерфорд задумался. Можно было и не спрашивать — но она не удержалась:

— Вы думаете о том же, о чем и я?

Рутерфорд кивнул. Его мужественное, волевое лицо было хмурым:

— Если вы имеете в виду, что это напоминает вам теорию профессора о древних, оставивших послание будущим поколениям, то — да, я думаю о том же самом. Уму непостижимо…

Кэтрин отвернулась к иллюминатору и стала смотреть на удивительные рисунки, будто в фантастическом сне проплывающие внизу: огромная птица, пустой параллелограмм… Она уронила путеводитель на колени, чувствуя, как растет комок в горле: все это становилось просто невыносимым.

«Это надо же такому случиться, что, пройдя среднюю школу, университет, докторат и наконец став ученым, вдруг осознать: за какие-то двадцать четыре часа весь твой базис такого удобного мировоззрения разлетелся на куски? Почему никто не рассказывал мне об этих вещах: о картах, линиях Наски, о том факте, что Библия на самом деле — тайный шифр для передачи мудрости древних?»

Она почувствовала, как, желая утешить ее, руки коснулась ладонь Рутерфорда.

— Кэтрин? Кэтрин, с вами все в порядке?

Тепло участливого прикосновения и звук его голоса вернули Кэтрин к реальности. Она повернула голову, чтобы взглянуть на своего спутника и попыталась выдавить улыбку, но не смогла.

Лицо Джеймса было серьезным:

— Кэтрин, нам надо держать себя в руках и стараться сохранять спокойствие. Мы не должны бояться. Вспомните профессора: ведь он уже шел по этой тропе до нас. Мы знаем, что он тоже впервые для себя открыл и эти вещи, и нечто большее, и мы должны следовать за ним. Мы должны доверяться истине и отбрасывать все, что — как нам казалось — знали до этого момента.

На этот раз Кэтрин удалась искренняя улыбка. Ей было хорошо от того, что он рядом.

— Спасибо, Джеймс. Извините меня… Просто за такой короткий срок столько всего навалилось. Такое чувство, будто весь мир изменился… По крайней мере, для меня.

— Понимаю вас… Сам-то я не имею представления, что нас ждет, а когда думаю о последствиях, честное слово, становится даже немного страшно. На самом деле я считаю, что нам надо постараться не загадывать что-то на будущее, а просто двигаться вперед и — что найдем, то найдем.

Кэтрин вновь повернула голову и взглянула на сюрреалистический ландшафт плато. Он был все еще там, словно поддразнивая своими загадочными иероглифами. С новыми мыслями она вновь раскрыла путеводитель и принялась читать вслух:

«Многие пытались определить возраст рисунков пустыни Наска, но задача эта оказалась невыполнимой. В изображениях не использовались органические материалы, поэтому сразу отпадает радиоуглеродный анализ. Единственное, что могло помочь ученым, — горстка глиняных черепков, раскопанных в одной из рукотворных борозд. Сами картины порождали множество вопросов. Почему, например, изображено так много существ, не обитающих в Андах? Исключение — кондор, но кроме него имеется целая коллекция «неместных» тварей: кит, обезьяна, непонятные виды птиц… И — самое странное во всей коллекции — идеальное изображение невероятно крохотного и крайне редкого вида паука тропических джунглей, позже обнаруженного в самых непроходимых дебрях влажных лесов Амазонки.

Паук вызывает особый интерес, поскольку астрономы подсчитали, что этот рисунок вкупе с примыкающими к нему прямыми линиями представляет собой изображение созвездия Ориона и ближайших на небосклоне звезд».

Кэтрин закрыла книгу. Как астронома такое объяснение ее устроило.

— Джеймс, кто бы ни сотворил эти произведения, ясно одно: они достались нам в наследство от древней развитой цивилизации. Чтобы «читать» небеса и так вот картировать созвездие Ориона, нужны колоссальные знания.

Рутерфорд недоуменно помотал головой.

— Согласен. А как же факт, что половина животных — не из ареала Анд?

Кэтрин вдруг осенило. Она подалась вперед и вновь обратилась к джентльмену из Перу — тот увлеченно читал газету.

— Простите, сеньор, можно мне спросить вас кое о чем?

Пожилой мужчина опустил газету и ободряюще улыбнулся.

— А что сами перуанцы говорят об этих линиях?

Его черные глаза пристально изучали ее лицо. Кэтрин почудилось, что ответ перуанца будет зависеть от того, какой он сделает вывод о ее характере. Она умоляюще посмотрела на него.