Крыло Люцифера

Бросившись по проходу, Джеймс открыл дверь вагона со стороны, противоположной платформе, и в ужасе ахнул. Дверь распахнулась над головокружительным откосом каменистой осыпи, обрывающейся на сотни метров вниз, прямо к реке. Еще шаг, и он бы разбился насмерть. Восстановив равновесие, Джеймс резко развернулся. Кэтрин не двигалась. Слишком поздно: человек в белом стоял напротив входа в их вагон.

Кэтрин и Рутерфорд в ужасе застыли на месте, время для них будто остановилось. Безумов сделал шаг к вагону, открыл дверь и с сильным русским акцентом обратился к ним:

— Доктор Донован и доктор Рутерфорд, добро пожаловать в Мачу-Пикчу.

Рутерфорд потерял дар речи. Беспорядочные мысли проносились в голове.

«Он — что, пристрелит нас? Насколько он замешан в этом деле? Не он ли убил профессора? — От ужаса у него мурашки побежали по телу. — Но если он нас убивать не собирается, то что, черт возьми, происходит?»

Безумов заговорил первым, широко улыбаясь:

— Пожалуйста, не делайте такие несчастные лица. Мне очень стыдно за свое поведение в нашу первую встречу, я вел себя бестактно, начисто забыв о хороших манерах. Дайте мне хотя бы шанс реабилитироваться.

Гнев пересилил страх Рутерфорда:

— Безумов, какого черта вы здесь ошиваетесь? Как вы узнали, что мы едем в Мачу-Пикчу? Да как вообще вы сюда добрались?

— Виноват, уж точно не хотел, чтоб вы посчитали меня маньяком, все дело лишь в том, что мне очень нужно переговорить с вами. Я сходил к ректору: он слышал, что вы улетели в Перу.

По спине Кэтрин будто пробежал холодок: «А ректор-то откуда узнал, что мы едем в Перу?»

Безумов продолжил:

— Поскольку я тесно знаком с работой профессора, то понял, что рано или поздно вы объявитесь тут. Я вылетел следующим рейсом за вами, прямо из Лимы отправился сюда и стал ждать в надежде, что встречу вас здесь. И, по счастью, дождался. Простите меня, я совсем не хотел вас напугать.

Держась, будто инка-аристократ, Безумов велел обоим индейцам взять багаж Рутерфорда и Кэтрин. Джеймс тут же встал у них на пути, не давая пройти в вагон. Кэтрин стала рядом с ним, лицо потемнело от гнева. Безумов, продолжая тянуть Кэтрин свою руку, с очаровательной улыбой проговорил:

— Прошу вас, позвольте мне отвезти вас в мой отель.

Его потуги выглядеть благородным не произвели на Кэтрин впечатления. Еще в первую встречу этот человек не понравился ей, и вот он опять тут. Однако сейчас ей в тысячу раз неприятнее было его присутствие, его назойливое внимание и явная нервозность.

— Спасибо, не стоит беспокоиться. Мы как-нибудь устроимся сами.

Сокрушаясь, Безумов покачал головой.

— Боюсь, автобус уже битком набит. И свободные номера остались только в моем отеле. У вокзала меня ждет машина. Прошу вас, позвольте подвезти вас. Вещи ваши мы можем оставить в гостинице, а затем пешком прогуляться до развалин. Я вас подожду.

Безумов повернулся и стал быстро удаляться по платформе. Спрыгнув с подножки вагона, Кэтрин и Рутерфорд глядели ему вслед. Рутерфорд удивленно заметил:

— Что за тип? Мы же сами не знали, что поедем сюда. Пока не познакомились с Эрнаном. Вам не кажется, что он на стороне врагов профессора? И почему он как одержимый настаивает на разговоре с вами? Как-то слабо верится в то, что он полмира пролетел, чтобы заполучить слабый шанс выследить вас.

Кэтрин задумалась.

— Не знаю… Просто не знаю, что и думать. Но в одном уверена точно: я его боюсь.

Она повернулась к Рутерфорду и заглянула ему в глаза.

— Что делать? Бежать? Он все равно найдет нас — согласны? Но даже если он опасен, он ничего не сделает, пока не выведает, что ему надо. Может, стоит поговорить с ним, но осторожно, не сообщая ничего важного: просто выяснить, что связывает его с профессором. А потом придется сразу же уносить отсюда ноги. Как вам такой план?

Кэтрин протянула руку, взяла его за предплечье и мягко сжала. Рутерфорд чуть помедлил, затем накрыл ее ладонь своей и кивнул.

32

Индеец — водитель Безумова — придержал открытую дверь, пока сначала Кэтрин, а за ней — Рутерфорд садились в машину. Безумов сидел на переднем сиденье, и Кэтрин заметила его напряженный взгляд в салонном зеркале. Несмотря на то что странный русский пугал ее, она все еще кипела от ярости. Короткая улыбка мелькнула на худом лице Безумова.

— Доктор Донован, простите, пожалуйста, за то, что напустил на себя таинственность. Когда я впервые увидел вас, решил поначалу, что вы простой ученый, и принял решение не говорить с вами о теме нашей с профессором совместной работы. Ну а поскольку вы прилетели сюда, я понял: вам что-то известно, поэтому считаю, мы с вами должны открыться друг другу.