Способный ученик

     - Вот все, что я помню, - закончил Дюссандер и  откусил  от  сандвича добрую треть. По подбородку потек соус.

     - А если подумать? - мягко спросил Тодд.

     Дюссандер изрядно отхлебнул.

     - Пижамы были бумажные, - процедил он. -  Когда  заключенный  умирал, его одежда переходила к другому. Иногда одну пижаму  снашивали  до  сорока заключенных.  Я  удостоился  лестной  оценки  за  бережливое  отношение  к имуществу.

     - От Глюкса?

     - От Гиммлера.

     - Постойте-ка, в Патэне была  швейная  фабрика,  вы  говорили  неделю назад. Почему же там не шили пижамы? Заключенные могли сами шить их.

     - Фабрика в Патэне выпускала обмундирование для  немецких  солдат.  И вообще мы... - Дюссандер осекся, но усилием воли заставил себя  закончить. - В нашу задачу не входило укреплять здоровье заключенных. Может быть,  на сегодня хватит? Пожалуйста. У меня болит горло.

     - Вы слишком много курите, -  заметил  ему  Тодд.  -  Расскажите  еще немного про одежду.

     - Какую? - угрюмо спросил Дюссандер. - Лагерную или эсэсовскую?

     Тодд улыбнулся.

     - И ту, и другую.

     Сентябрь 1974

     Тодд делал себе в кухне сандвич с арахисовым маслом и  джемом.  Кухня находилась на некотором возвышении и вся сияла хромом и нержавейкой.  Тодд недавно пришел из школы, а мать все никак не  могла  оторваться  от  своей электрической машинки. Она печатала диплом какому-то студенту. Студент - в очках с немыслимыми линзами, с торчащими во все стороны короткими волосами - казался Тодду пришельцем из космоса.  А  написал  он  что-то  такое  про распространение плодовой мушки в долине Салинас в  послевоенный  период... или еще какую-то муру в этом духе. Тут стрекот машинки оборвался,  и  мать вышла из кабинета.

     - Вот и Тодд с мыса Код, - сказала она вместо приветствия.

     - Вот и Моника из Салоников, - ей в тон сказал Тодд.

     Для своих тридцати  шести  мать  у  меня  будь  здоров,  подумал  он. Высокая, стройненькая, светлые волосы  чуть  тронуты  пепельным  оттенком, темно-красные  шорты,  прозрачная  блузка  с  янтарным  отливом,  небрежно завязанная узлом под самой грудью, достаточно открыта,  чтобы  каждый  мог оценить эти маленькие, ничем не стесненные взгорки. Из волос у нее  торчал ластик, а сами волосы были наспех схвачены бирюзовой заколкой.

     - Что в школе? - Она поднялась по ступенькам  в  кухню  и,  мимоходом чмокнув сына, присела возле рабочего столика.

     - Полный ажур.

     - Снова будешь в списках лучших?

     - Ясное дело.  -  Вообще-то  Тодд  чувствовал,  что  может  в  первой четверти несколько сдать позиции. Уж  очень  много  времени  он  торчал  у Дюссандера, и даже  когда  не  торчал,  в  голову  лезла  вся  эта  дрянь, поведанная ему отставным воякой. Пару раз эта дрянь даже  ему  приснилась. Да ладно, было бы о чем говорить.

     - Тодд Боуден, способный ученик, - с этими  словами  мять  взъерошила его лохматую голову. - Как сандвич?

     - Ничего.

     - Сделай-ка мне тоже и принеси, пожалуйста, в кабинет.

     - Не могу, - сказал он, вставая. -  Я  обещал  мистеру  Денкеру,  что почитаю ему часок-другой.

     - Опять "Робинзон Крузо"?

     - Нет. - Он показал ей корешок толстой книги,  купленной  в  буке  по дешевке. - "Том Джонс".

     - Мать честная! Тодд, лапка, тебе ж на это года не  хватит.  Взял  бы опять адаптированное издание.

     - Ему хочется услышать всю книгу целиком. Так он сказал.

     - A-a.  -  Секунду  она  точно  бы  оценивала  сына  взглядом,  потом привлекла к себе. Тодд смутился - мать редко выказывала свои чувства. - Ты ангел! Почти все свободное время читаешь ему вслух. Нам с папой кажется... да такого просто не бывает!

     Тодд скромно потупился.

     - И ведь никому ни слова. Прячешь, можно сказать, свои таланты.

     - Да ну, этим только проговорись... совсем, скажут, завёрнутый. А  то и с дерьмом смешают.

     - Фу,  какие  слова,  -  машинально  выговорила  она  сыну.  И  вдруг спросила: - Как ты думаешь, не пригласить ли нам мистера Денкера поужинать с нами?

     - Может быть, - туманно ответил Тодд. - Слушай, мне пора рвать когти.

     - Поняла. Ужин в половине седьмого. Не забудь.

     - Ладно.

     - Папа у нас сегодня опять допоздна на работе,  так  что  мы  ужинаем вдвоем, возражений нет?

     - Я в восторге, мамочка.