Колесница призраков

Старик смотрел на девушку испытующе, с беспокойством ожидая ответа. Но Катя недаром прочитала в свое время три сотни детективных романов. И если ее душа была чистой, то уж наивной она точно не была.

– Вы обманете! – уверенно сказала девушка. – Я вам не верю. Вы не отпустите гусара с его возлюбленной на свободу, потому что тогда у вас снова будет только двадцать восемь душ.

Катя ожидала, что Фесандопулос будет клясться и божиться, что отпустит, но он не стал этого делать.

– Ах, девушка, девушка! – вскрикнул он таким тоненьким голоском, что можно было поверить, что он и вправду возмущен. – Разве в вашем юном возрасте можно быть такой расчетливой? Подумайте еще немного, во всяком случае, мое предложение остается в силе. Даже если бы я вас и обманул, ваш благородный порыв отдать душу за ближнего был бы прекрасен сам по себе. Подумайте об этом!

«Я-то подумаю… Но подумаю о том, как добраться до твоего шкафчика и отпустить всех на свободу», – решила про себя девушка.

Фесандопулос заметил лежащий на полу датчик, поднял его и стал рассматривать, поднеся близко к глазам. Катя бросила быстрый взгляд на прицепленный к проводу прибор. Его стрелка резко отклонилась вправо, показывая недюжинную психическую энергию мага, но все же она не доставала красного сектора, как было в случае с собаками. Это означало, что старик сохранял пока независимость от Аттилы.

– У меня к вам вопрос. Можно? – сказала она.

– А то как же-с! Пожалуйста-с! – маг алчно взглянул на нее, соображая, не передумала ли она насчет души.

– Я хочу спросить, почему вы пришли к нам, когда мы разбили кувшин?

– Я почувствовал, что вы выпустили на свободу одного из древних опасных духов. Мне было интересно, где он томился все эти годы, вот я и пришел, – сказал Фесандопулос.

– А вы знаете, чей это дух?

– Не знаю, да так ли это важно? В мире полно древних духов. Связываться с ними опасно, но мне они не причиняют вреда, – равнодушно сказал Фесандопулос.

– Вы в самом деле не знаете, что мы выпустили дух Аттилы? – удивилась Катя.

Едва она произнесла это имя, старик вздрогнул, будто в него вонзили нож. Его зрачки расширились, а сам он подался вперед.

– Аттилы? – переспросил он хрипло.

– Ну да, Аттилы, повелителя гуннов.

– Ты все врешь, глупая девчонка! Никто не знает, где его могила! – прошипел старик, разом утрачивая все свое достоинство и напускную вежливость.

– Я не глупая девчонка! – обиделась Катя. – Могильник Аттилы нашли двадцать лет назад на дне Дуная. Его раскопали, а кувшин, в котором оказался дух, взял в свою коллекцию дедушка Сергея Штукина. Разумеется, он не знал, что в нем призрак Аттилы. Думал, греческие благовония.

Но Фесандопулос уже не слышал ее. Он стиснул руками виски и, как загнанный зверь, заметался по комнате, бормоча:

– Судьба… От нее не ускользнешь… Столько веков… Никогда не думал, что вновь его увижу… Случайности нет, только воля небес…

– О чем вы говорите, я не понимаю? – растерялась Катя.

Словно только сейчас вспомнив о ее существовании, Фесандопулос повернулся к девушке.

– Уходи отсюда! Вон! Небо послало тебя ко мне неспроста! Ты хочешь моей гибели! Вон! – крикнул он срывающимся голосом.

Схватив Катю за рукав, он вытолкнул ее за порог, и девушка услышала, как в двери несколько раз повернулся ключ. Сбитая с толку и растерянная, Катя отправилась к себе, где ее уже дожидались ребята.

К Кате сразу бросился Дон-Жуан:

– Мы все извелись! Тебя не было целых два часа.

– Два часа? Так долго? Я и не заметила, – искренне удивилась Катя, поймав себя на мысли, что в квартире старика время теряет свой счет.

– Ну, как там поживает наш почетный пенсионер? – снисходительно спросил Федор.

– Ты, как всегда, сел в лужу. Он почетный пенсионер уже две или три тысячи лет, – сказала Катя.

– Это ты серьезно? Или шутишь? – спросил Гений.

– Серьезней чем когда-либо, – заверила его Катя и подробно передала друзьям все, что ей удалось узнать.

Она рассказала и о сосудах, в которых томятся души гусара и Ольги, умолчав лишь о предложении старика продать ему душу.

– Может, дедок выжил из ума? – предположил Паша.

– Вряд ли. Если бы он выжил из ума, он не знал бы ни про гусара, ни про его возлюбленную. И чем ты объяснишь то, что он заморозил Катю, лишь дунув на нее? – задумчиво сказал Егор. – Меня интересует другое: почему его так взволновало упоминание об Аттиле?