Черный Стрелок

Алеша покачал головой.

– Как знаешь, – Юматов спрятал телефон и вызвал охрану.

– Проводите мистера Даймонда в двести пятнадцатую, – приказал он. – Мистер Даймонд – наш гость. На ближайшие пять дней.

Глава тридцать шестая

Пограничный катер, малым ходом приближавшийся к причалам напротив хлебаловского особняка, естественно, не остался незамеченным.

– Ты глянь, – бросил один из «рыбинспекторов» другому. – Лайба наша чухает. То-то Хожняк порадовался бы!

– Ну им и вломят за самоволку! – заметил его напарник.

Согласно «официальной» версии, распространенной среди рядового состава хлебаловских «гвардейцев», во время нападения на базу «рыбинспекции» катер находился в рейде, из которого в срок не вернулся. О том, что боевое плавсредство было захвачено «неприятелем», бойцы Хлебалова не знали. Так что ни один из охранников на пирсе даже и не подумал о том, чтобы сообщить дежурному о появлении катера. Если бы покойник Хожняк не пересолил с секретностью, дальнейшие события, вполне возможно, развивались бы по другой программе.

Первая граната угодила прямо в распахнутые двери особняка, причинив изрядные разрушения холлу, но никого не ранив: людей в холле не было. Вторая должна была войти в окно первого этажа, но влепилась в угол оконного проема. Все равно выстрел был хорош. И игрушка тоже. Раньше Уж из этой модели не стрелял, только из ГМ-93, но они, в общем-то, не отличались. Уж толкнул вперед цевье, перезаряжая, и последнюю, третью, гранату вогнал в окно над входным козырьком.

Теперь наступила очередь пулемета. Жаль, орудие не смогли починить. Половина веселья насмарку.

О том, что его главная резиденция в Ширгороде подверглась массированному обстрелу, Хлебалов узнал далеко не первым. Потому что из уважения к собеседнику выключил оба мобильника. А собеседником Хлебалова был не кто иной, как Л. Н. Сурьин.

В огромном роскошном банкетном зале бизнесцентра: «Экспресс» был занят единственный столик. За ним разместились двое: Сурьин и Хлебалов. Шеренга официантов, почтительная тишина.

– О делах – после! – энергично произнес Лев Никитич. К процессу поглощения пищи он относился благоговейно.

Вышколенный официант снял блестящую крышку, Сурьин сладострастно втянул ароматный пар, кивнул одобрительно. Официант просиял: хозяин доволен!

Напротив второй официант проделал ту же операцию с блюдом Хлебалова. Тот предпочел бы сначала поговорить, а уж потом набивать желудок, но спорить не стал. После так после.

– За наше будущее! – напыщенно произнес Сурьин, поднимая бокал.

– Да!

Хрусталь звякнул.

Сурьин аккуратно поставил пустой бокал (который тут же был наполнен услужливым официантом), отделил от сочащегося жиром куска молодой баранины тоненький ломтик, окунул в соус и уже почти поднес ко рту, когда в кармане его пиджака зазвонил телефон.

У Сурьина были два мобильника. Один – обычный, второй – для особо важных персон. Звонить мог только второй, поскольку первый был выключен. Также из уважения к собеседнику.

С крайне недовольным выражением лица Лев Никитич положил вилку и сказал:

– Сурьин слушает.

При этом в тоне его голоса ни малейшего недовольства не ощущалось. Лев Никитич очень хорошо владел своим голосом.

– Прошу меня извинить, – сказали в трубке, – что мешаю вам попробовать это замечательное блюдо…

При этих словах Сурьин, намеревавшийся ответить на незнакомый голос грубо и бросить трубку, от намерения своего отказался и беспокойно завертел головой. Панорамные окна, которые кольцом окружали зал и, вероятно, мнились архитектору удачной идеей, в этот момент показались Льву Никитичу очень серьезным дефектом здания.

– Кто? – одними губами спросил Хлебалов, от которого беспокойство Сурьина, разумеется, не укрылось.

– Я представлюсь попозже, – пообещали на другом конце линии связи. – Сейчас хотелось бы поговорить о вещах, более неотложных. Вилочку пока положите. Ненадолго.

– Я слушаю вас очень внимательно, – произнес Сурьин, затем зажал рукой микрофон трубки.

– Беги к моим держимордам, – велел он официанту. – Пусть подключатся и пробьют, откуда звонят. И скажи, чтобы жалюзи закрыли.

– Как нам стало известно, – продолжали в трубке, – вы намереваетесь жениться на Елене Булкиной. Нам бы хотелось, чтобы вы отказались от своего намерения.

– Кому это – «нам»? – недовольно произнес Сурьин.