Это случилось осенью

Уэстклиф помог Лилиан выйти из-за стола.

— Дышите ртом, — шепнул он на ходу. Она последовала совету. Лицо у нее побелело, на лбу выступили капли пота.

Гости не сводили с них глаз.

— Милорд, — спросил один из джентльменов, лорд Уаймарк. — О какой редкой бабочке вы говорили?

Немного подумав, Уэстклиф серьезно ответил:

— С пурпурными пятнышками. — Потом добавил: — Пурпурно-серая толстоголовка.

Уаймарк нахмурился.

— Я считаю себя неплохим знатоком бабочек, милорд. Насколько я знаю, существует вид серой толстоголовки. Он обитает только в графстве Нортумберленд. А вот о пурпурно-серой толстоголовке не слышал ни разу.

Уэстклиф опять задумался.

— Это гибридный вид. Морфо пурпуреус практикус. Насколько мне известно, его можно встретить только в окрестностях Стоуни-Кросс-Парка.

— Если позволите, пойду с вами взглянуть на колонию этих бабочек. — Уаймарк аккуратно сложил салфетку и встал. — Обнаружить гибридный вид — это всегда…

— Завтра вечером, — важно сказал Уэстклиф. — Пурпурно-серая толстоголовка почти не выносит присутствия людей. Мне бы не хотелось подвергать этих нежных созданий опасности. Полагаю, самое лучшее — ходить туда небольшими компаниями. Два-три человека, не больше.

— Хорошо, милорд, — согласился Уаймарк, садясь на место. — В таком случае завтра вечером.

Лилиан осторожно взяла Уэстклифа под руку. За другую уцепилась Дейзи. Они вышли из зала, сохраняя важный вид.

Глава 10

Лилиан едва могла сдержать приступ тошноты, когда Уэст — клиф вел их с сестрой на свежий воздух, в теплицу за домом. Небо уже приобрело сливово-фиолетовый цвет, и кое-где горели фонари. Лилиан глубоко вдохнула свежий вечерний воздух. Уэстклиф подвел ее к скамье с тростниковой спинкой. Граф казался более участливым, чем Дейзи. Прислонившись к мраморной колонне, девушка залилась судорожным хихиканьем.

— О-о… Боже правый… — давилась от смеха Дейзи, даже слезы из глаз полились. — Ты бы видела свое лицо, Лилиан. Оно зеленое, как горох. Мне казалось, тебя стошнит прямо на гостей.

— Мне тоже, — ответила Лилиан, содрогнувшись.

— Я так понимаю, вам не понравилась телячья голова? — спросил Уэстклиф, садясь рядом с Лилиан. Он вытащил белый носовой платок и промокнул ее вспотевший лоб.

— Мне вообще не нравится, — сказала Лилиан с отвращением, — когда я собираюсь что-то есть, а оно смотрит на меня большими глазами.

Дейзи пробормотала сквозь смех:

— Ради Бога, хватит! Голова смотрела на тебя совсем недолго. — Она помолчала и добавила: — Пока из нее не вытащили глаза.

Лилиан опять затрясло.

Она посмотрела на рыдающую от смеха сестру и бессильно закрыла глаза.

— Ради Бога! Неужели тебе обязательно нужно…

— Дышите ртом, — напомнил Уэстклиф. Он провел платком по ее лицу, собирая последние капли холодного пота. — Опустите голову.

Лилиан послушно опустила голову на колени. Она почувствовала его ладонь на затылке. Легкими массирующими движениями он пытался успокоить сведенные судорогой мышцы. Его пальцы были теплые и слегка шершавые. Их мягкие растирающие движения были так приятны, что тошнота стала мало-помалу отступать. Граф точно знал, в какую точку нажать. Пальцы безошибочно находили самые чувствительные места на ее шее, плечах, прогоняя напряжение и боль. Опасаясь пошевелиться и находясь во власти его прикосновений, она чувствовала, как тело расслабляется, дыхание становится глубоким и ровным.

Но вот все кончилось, он убрал руку. «Слишком скоро», — хотелось ей крикнуть. Ей ужасно хотелось, чтобы Уэстклиф продолжал массировать ее тело. Она могла бы просидеть так весь вечер, чувствуя его руку на затылке. Он мог бы скользнуть рукой на спину, потом… еще ниже. Лилиан взмахнула ресницами, увидела его лицо совсем рядом и удивленно моргнула. Странно! Чем больше она на него смотрела, тем привлекательнее становились его грубые черты. Ей хотелось провести пальцами по его переносице, очертить контур губ, такой суровый, но в то же время мягкий. А притягивающая загадочная чернота его небритого подбородка… Все это производило впечатление неотразимой мужской привлекательности. Но загадочнее всего были его глаза, бархатно-черные, согретые отблесками пламени фонарей. Прямые длинные ресницы отбрасывали загадочные тени на бледные скулы.

Лилиан вспомнила, как ловко он сочинил рассказ о пурпурно-серой толстоголовке, и слегка развеселилась. Ей всегда казалось, что у Уэстклифа совершенно отсутствует чувство юмора. Значит, она ошиблась?