Дикие карты

Я все это записал на пленку. Потом военная разведка к каким только экспертам не обращалась: к биохимикам, к докторам, к специалистам по бакоружию — короче, всюду. Инопланетный вирус, сказали мы им, с совершенно произвольными и непредсказуемыми симптомами. Быть того не может, ответили они. Полная нелепица. Один из них даже прочитал мне целую лекцию — дескать, земные микробы ни при каких условиях не могут подействовать на марсиан, как в книгах Герберта Уэллса, а марсианские микробы, наоборот, на нас. А ту штуку насчет произвольных симптомов вообще все на смех подняли. И что мы, скажите на милость, должны были делать? Тогда все кому не лень отпускали шуточки по поводу марсианского гриппа и космической лихорадки. Кто-то — не знаю, кто — в каком-то отчете назвал его «вирусом дикой карты», и все остальные тут же подхватили это название, но никто не поверил ни на секунду.

Ситуация сложилась скверная, а Тахион только усугубил ее, когда попытался сбежать. И даже почти успешно, но, как говаривал мой старик, почти не считается. Пентагон прислал вести допрос своего человека, некоего полковника Уэйна, и, думаю, это стало последней каплей. Тахион подчинил полковника Уэйна своей воле, и они вдвоем просто вышли из здания. Каждый раз, когда кто-то преграждал им дорогу, Уэйн приказывал пропустить их, а у парней его ранга есть свои привилегии. И еще Уэйн рассказывал байку, будто бы у него есть приказ отконвоировать Тахиона обратно в Вашингтон. Они конфисковали джип и даже успели доехать до космического корабля, но к тому времени один из часовых сообразил связаться со мной, и там их уже поджидали мои ребята, которым был дан приказ игнорировать все, что будет говорить полковник.

Мы вернули Таха обратно и еще усилили охрану. Несмотря на всю свою магическую силу, с этим он поделать ничего не смог. Этот парень мог заставить плясать под свою дудку одного, ну, может быть, трех-четырех, если старался изо всех сил, но не всех нас, а мы к тому времени уже научились не попадаться на его удочку.

Может, с побегом он и погорячился, но зато эта попытка принесла ему встречу с Эйнштейном, о которой он нас умолял. В общем, нам с Уэйном удалось добиться разрешения самолетом доставить заключенного в Принстон. Я рассудил, что один разговор с Эйнштейном вреда не сделает, а пользу принести может. На корабль нам ходу не было, а из самого Тахиона мы уже выжали все, что могли. Все-таки Эйнштейна считали величайшим умом в мире, вот я и подумал — вдруг ему удастся раскусить этого стервеца?

До сих пор находятся такие, кто считает, что во всем виноваты армейские, хотя это не так. Все мы крепки задним умом, но я был там и даже на смертном одре стану утверждать, что все меры, какие мы приняли, были разумными и логичными.

Но что действительно выводит меня из себя, так это когда начинают болтать, что же это мы ничего не сделали, чтобы найти эту чертову капсулу со спорами дикой карты. Может быть, мы допустили ошибку, да, но мы же не дураки и прикрыли свои задницы. Каждая распоследняя военная база в стране получила указания искать потерпевший аварию космический корабль, похожий на ракушку с фонарями. Я, что ли, виноват, что ни на одной из них наши указания не приняли всерьез?

Но поверьте мне хотя бы в одном. Когда все это дерьмо вырвалось из-под контроля, я за два часа отвез Тахиона на том же самолете через всю страну обратно в Нью-Йорк. Я сидел за ним и видел, как этот рыжий слюнтяй полдороги лил слезы. Я же... я молился за Джетбоя.

Говард Уолдроп

Тридцать минут над Бродвеем!

ПОСЛЕДНЕЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ ДЖЕТБОЯ!

«Thirty Minutes Over Broadway»

Аэродромная служба имени Бонэма в Шантаке, Нью-Джерси, была закрыта из-за непогоды. Луч небольшого прожектора с крыши диспетчерской вышки пронизывал молочную пелену клубящегося тумана.

По влажному асфальту перед ангаром № 23 прошуршали шины. Дверца машины открылась и тут же захлопнулась. У двери с надписью «Только для персонала» послышались шаги, затем дверь открылась.

Когда в ангар вошел Скуп Свенсон с камерой «Кодак-автограф», мешком с лампами и пленкой, то Линкольн Трейнор наконец оторвался от мотора старенького П-40, который чинил для одного гражданского пилота — тот купил его на аукционе за двести девяносто три доллара. Судя по форме мотора, такой использовали в сороковом году «Летающие тигры».

— Здорово, Линк, — сказал Скуп.

— Здорово.

— Новости есть?