26  

На этот раз Флегг устремил взгляд к драконьим стеклянным глазам, будто услышал эту мысль. Томас застыл, и глаза чародея, томные и пронизывающие, вновь вернулись к королю.

Они чокнулись и выпили. Когда отец осушил бокал, Томас почувствовал ледяной укол в сердце.

Флегг повернулся на стуле и бросил бокал в камин.

«За Питера!»

«За Питера!» – подхватил Роланд и швырнул следом свой бокал. Разбившись о кирпич, бокал вспыхнул на миг зловещим зеленоватым пламенем.

Роланд поднес ко рту руку, словно собираясь икнуть.

«Странное у тебя вино, – заметил он. – Оно не прокисло?»

«Нет, мой король», – сказал Флегг серьезно, но Томас услышал в его словах усмешку, и ледяное жало еще глубже скользнуло в его сердце. Ему не захотелось смотреть дальше, и он закрыл панели и прокрался к себе. Его бросало то в жар, то в холод. К утру он слег с температурой, а когда он выздоровел, отец был уже мертв, брат заключен в камеру на вершине Иглы, и он объявлен королем в двенадцать лет – Томасом Светоносным. И кто стал его ближайшим советником?

Можно догадаться.

Глава 30

Когда Флегг ушел от Роланда (старик чувствовал себя лучше обычного – верный знак, что Драконий Песок начал действовать), он вернулся в свой подвал. Он достал коробочку с оставшимся ядом и серебряные щипчики из ящика стола, перевернул песочные часы и погрузился в чтение.

За окном опять выл ветер – старухи ворочались в своих постелях и говорили мужьям, что Рианнон, Черная Ведьма, оседлала в эту ночь свою метлу. Мужья ворчали, чтобы они спали и не морочили им голову. Мужчины часто бывают глупы; женщины, особенно старухи, гораздо лучше чуют Невидимое Зло.

Паучок пробежал по книге Флегга, нечаянно коснулся заклинания, которое не осмеливался произнести ни один чародей, и обратился в камень.

Флегг усмехнулся.

Когда часы опустели, он снова перевернул их. И еще раз. И еще. Он переворачивал их восемь раз, и на исходе восьмого часа встал, чтобы завершить дело. В темной комнате рядом с кабинетом он держал множество разных животных, и в первую очередь пошел туда. Звери беспокойно завозились, и Флегг признавал, что у них есть для этого основания.

Он подошел к плетеной корзине с дюжиной бурых мышей – они бегали по всему замку, и это было особенно важно. Там были и крысы, но они пока не нужны. Жирная королевская крыса наверху отравлена, и доказать это вполне сможет простая мышь. Если все пройдет удачно, Питер скоро окажется в такой же корзине.

Флегг достал одну мышь и сжал ее в руке, чувствуя, как бешено колотится ее маленькое сердечко. Скоро она умрет от страха. Нужно спешить.

Он поднес к мыши мизинец левой руки, на миг вспыхнувший фиолетовым.

«Спи», – приказал он, и мышь вытянулась на ладони. Флегг отнес ее в кабинет и положил на стол, где раньше лежал кусок обсидана. После этого он пошел в погреб и нацедил из дубового бочонка немного меда. На обратном пути он задержался у окна, чтобы хорошенько отдышаться.

Вернувшись в кабинет, он взял щипчики и быстро бросил в мед весь Драконий Песок, кроме нескольких зерен. Остатки он переложил в заготовленный новый пакет, а пакет положил в коробку. Они не смогут долго удерживать яд. Он не вырвется наружу – для этого ему не хватит воздуха, – но обожжет и дерево, и бумагу. Это входило в планы Флегга.

Чародею хотелось вдохнуть, но он задержался еще на мгновение, чтобы полюбоваться на коробку. Он украл ее десять лет назад, сам не зная толком, зачем (как он не знал, зачем показал Томасу потайной ход) – его вел инстинкт зла, и вот, наконец, коробка, пролежавшая все эти годы в его столе, пригодилась.

На крышке ее была надпись «Питер». Саша подарила ее сыну, он на минуту оставил ее на столе и куда-то убежал, а проходивший мимо Флегг сунул коробку в карман. Принц, конечно, плакал, коробку искал, ни так ничего и не нашли.

Флегг уложил пакет с оставшимися зернами яда в старую коробочку, убрал ее в стол, отправил туда же щипчики и только после этого пошел к окну глотнуть свежего воздуха.

Мышь спала, коробка была закрыта, неопровержимая улика таилась внутри. Все в порядке.

Направив мизинец на мышь, неподвижно лежащую на столе, Флегг скомандовал:

«Проснись!»

Мышь открыла глаза и пошевелила лапками.

«Бегай».

Мышь забегала кругами.

«Прыгай».

Мышь начала прыгать, как ученая собака, дико вращая при этом бусинками глаз.

«Теперь пей», – Флегг указал пальцем на блюдечко с отравленным медом.

  26  
×
×