Дом под снегом (сборник)

Она отпустила Евгения, и он по инерции совершил еще пару оборотов.

— Помнишь, в детстве игра была такая — жмурки? Так вот. Правила те же.

— Слушай, ну что ты постоянно меня мучаешь? Не помню я ничего.

— Да?! — Алиса делано удивилась. — А мне казалось, ты еще только вчера был мальчишкой. Нужно всего-то меня поймать. Поймаешь — воля твоя. Нет — ничего не поделаешь. Будем считать, что мы просто решили вспомнить детство.

— Ничего себе. — Евгений беспомощно протягивал вперед руки, пытаясь сориентироваться в ее спальне. — Ты не только любвеобильная, ты еще и жестокая!

— Ни капельки. Просто так получается. Ну что, будешь ловить или еще поболтаем и на этом расстанемся? — Алиса словно пьянела от ощущения свободы и собственной власти.

Евгений действительно решил дальше времени не терять и бодро двинулся на голос. Алиса предусмотрительно замолчала и бесшумно переместилась в самый дальний угол, к стеллажам с книгами. Зато пошуметь пришлось Евгению — он неожиданно стукнулся коленом о кровать. Алиса молчала. Тогда Евгений, вытянув руку и предусмотрительно ощупывая границы ложа, двинулся в обход. Когда он приблизился настолько, что ему осталось сделать всего пару шагов, Алиса заскочила на кровать и спрыгнула по другую сторону. Евгений сориентировался довольно быстро — пружинистый скрип матраса не оставлял сомнений — и последовал ее примеру. Не решившись, правда, прыгать, он просто перекатился. Встал, провел по воздуху руками в надежде задеть девушку. Алиса вела себя тихо и никаких признаков жизни не подавала. На все попытки Евгения заставить ее говорить она отвечала молчанием. А потом снова повторила маневр. Услышав скрип матраса, Евгений бросился за ней. Секунда — и он вцепился в Алису обеими руками, потащил ее к себе, даже не потрудившись стянуть повязку с глаз. Девушка не сопротивлялась. В конце концов он поймал ее и получил теперь полное право творить с ней все, что хотел…

Дверь спальни скрипнула. Алиса все еще сидела на туалетном столике с прикрытыми глазами. Евгений молча подошел к ней и, обняв за талию, поднял на ноги. Сквозь тонкую блузку Алиса ощущала его мокрый сильный торс. «Только бы он не заговорил, только бы не заставил открыть глаза», — думала Алиса. Евгений молча уложил девушку на кровать, подмял под себя и стал нетерпеливо задирать скрутившуюся и обмотавшуюся вокруг ног юбку. Снова движения его были резкими и быстрыми, снова Алисе казалось, что он стремится вознести ее и уничтожить. Потом все стихло — Алиса распласталась на кровати, а Евгений упал на нее и придавил так, что нечем было дышать.

— Ты — солнышко! — прошептал он.

Алиса боялась, что он может пролежать так еще долго-долго, и тогда она задохнется. Но уже через пару секунд почувствовала, как они разъединились.

Открывать глаза и вставать было тяжело. Алиса видела, что все вокруг нее сморщилось и сжалось, словно отпущенное им время. Мелкими морщинами покрылись портьеры на окнах, жгутом скатались разгоряченные действом простыни, и даже ее отражение в зеркале расплывалось рябью, как вода в озере в ветреный день. Превозмогая себя, она улыбнулась растянувшемуся на кровати Евгению и поплелась в ванную комнату.

Когда она вернулась, кровать уже была заправлена и застелена покрывалом. Никакой надежды хоть как-то дополнить или изменить произошедшее не оставалось. Евгений по-отечески чмокнул ее в лоб, на миг прижал к себе и скрылся в ванной. Через пять минут оба были одеты, причесаны и стояли у входной двери с портфелями в руках.

— Черт бы тебя побрал, — одними губами произнесла Алиса, взглянув на часы. Все — вместе с разговорами, воображаемой игрой в жмурки, одеваниями-раздеваниями и самим процессом соития заняло пятнадцать минут.

Евгений, напротив, сиял от удовольствия — все успели, как он и планировал. Теперь даже на встречу опоздает не больше чем на десять минут, а это вполне допустимо.

— Ты что-то сказала?

— Нет, ничего. — Алиса ответила раздраженно, но он этого даже не заметил.

Они вышли из подъезда и молча, по-деловому торопливо разошлись в разные стороны, словно люди, только что столкнувшиеся в лифте. И лишь привычный к такому делу вахтер плотоядно ухмыльнулся за их спиной.

III

Дни тянулись для Алисы нестерпимо долго. Она помимо воли пребывала в крайнем напряжении, прислушиваясь и присматриваясь из своего крошечного кабинета к каждому шороху и движению в коридоре. Работать стало невыносимо. Обыденные дела раздражали ее до предела — все казалось пустым, низменным и ничтожным. Единственным подтверждением того, что все, что произошло с ней и Евгением, не было сном, служили его подписи на документах, которые она готовила. Раньше все письма, все справки, все статьи для СМИ, переданные на согласование, возвращались исполосованные зачеркиваниями и исправлениями. Алиса тратила по полдня на то, чтобы разобрать эти не по-мужски крупные каракули; до боли в глазах вчитывалась в его невероятно неразборчивый и, казалось, презрительный почерк. Теперь документы возвращались в своем первозданном виде, заверенные размашистой подписью. От этого новшества Алисе было одновременно и сладко, и противно.