Дочки-матери

– Родила!!!

Инна вышла, схватившись за голову руками и с силой прижав ладони к вискам. Дверь детской комнаты захлопнулась за ней с адским грохотом.

Глава 8

Инна была не рада, что послушалась Любу и оплатила семинар – в итоге деваться было некуда, пришлось идти. Но то ужасное душевное состояние, в которое она погрузилась сейчас, все равно не позволило переключиться – она думала только про Сашу. Понимала, что бездарно проиграла войну за собственного ребенка: теперь Александру будет учить сама жизнь.

И дай бог, чтобы ее уроки не оказались слишком жестокими.

Наушник ни за что не желал пристраиваться к уху, извивался и падал. Наконец после долгих мучений Инна укротила его и нажала на переводчике единственную кнопку. Потом еще раз. В ухе раздалось зверское шипение. Она инстинктивно сдернула аппарат, беспомощно огляделась. Организаторы, согнувшись в три погибели, чтобы не раздражать великого мэтра, ползали между рядами, меняя неисправные аппараты.

Последовав примеру соседей, Инна подняла руку и стала ждать, когда подойдут к ней. Тем временем американский гуру расхаживал по сцене – несмотря на неразбериху в зале, лекцию он начал минута в минуту и требовал от участников тишины. Сейчас он рассуждал о материи истории. Рассказывал неторопливо, четко проговаривая английские слова. Сосредоточившись на его голосе, Инна обнаружила, что многое понимает без переводчика.

– Чего хочет зритель? – задавал Роберт Макки вопрос и тут же на него отвечал: – Удовольствий открытия и узнавания. Ему нужен новый мир, чтобы испытать то, чего он еще не испытывал, и увидеть то, чего он пока не видел. Но при этом зритель желает заглянуть в зеркало жизни и узнать в нем себя.

Инна забыла о поднятой руке, которая безвольно обмякла. Она, к собственному удивлению, сразу погрузилась в слова мэтра: ведь для того и создала Забытый Мир, чтобы открыть неизведанную реальность и одновременно найти в ней себя. Конечно, в жанре фэнтези перед читателем представала сказка, но в нее несложно было поверить. Она существовала по собственным законам, подчинялась определенной логике, пусть необычной, другой. Тем она и была интересна. А в центре повествования находились герои, в которых читатель без труда мог узнать себя.

Рука ее задумчиво лежала на растрепанной макушке, сама она превратилась в слух. Даже не заметила, как подошла девушка из команды организаторов и поменяла сломанный аппарат. Встрепенулась только, когда та прошептала «пожалуйста». Инна торопливо приладила новый наушник к уху и растворилась в елейном голосе переводчика.

Очнулась она лишь в перерыве – голос в наушнике смолк, а сам мэтр опустился в кресло, появившееся на сцене…

На четыре дня Инна пропала из реальности, нанизывая, как драгоценные камни, новые мысли на нитку собственных размышлений. Она многое знала и раньше, о чем-то догадывалась, но сталкиваться с этими готовыми, ограненными и сияющими правилами искусства ей раньше не приходилось.

Благодаря семинарам Инна осознала и то, что мучило ее, заставляя размышлять о собственной неполноценности многие годы: любовь и искусство не уживаются рядом. У человека творческого нет сил для работы над отношениями. Художнику нужна максимальная концентрация энергии и отдача всего себя – книге, картине, музыке.

Значит, зря она изводила себя скандалами с Сашей. Напрасно пыталась соединить свою жизнь с Игорем. И тем более никуда не годились попытки прижиться в журнале. Миссия стать полноценным членом общества невыполнима: она обречена на одиночество – единственное состояние, в котором человек способен творить. Разве не о том же самом рассказывал ей Серж Лютанс, всей своей жизнью подтверждая этот простой принцип.

Дойдя, наконец, до элементарных истин, Инна почувствовала не страх, а облегчение. Душевный подъем. Пора было перестать изводить себя несвойственными ролями и признать право на внутреннюю свободу.

Первое решение созрело молниеносно – уйти из журнала. После четырехдневного семинара в ее голове теснилось такое количество идей и открытий, что она не могла больше ждать. Нужно было немедленно погрузиться в Забытый Мир, еще несовершенный – теперь она это видела ясно, – но такой притягательный. Ждать по десять часов каждый день, просиживая их в офисе? Нет, она не могла!

Инна летела над сугробами, забыв о земном притяжении. Формула успеха казалась теперь простой: концентрация энергии, вложение всего себя. На протяжении многих лет у нее ничего не получалось в творчестве лишь потому, что она разменивалась понапрасну. Теперь все изменится…