Большой риф

— Полетаем. А ты уже пробовал?

— Конечно. После подводного плавания самое лучшее — летать над водой.

— Я согласна. Только если мы хотим уговорить остальных отдохнуть, то сейчас пора работать. Где твой молоток, Лэситер?

Не успели они взяться за дело, как услышали крик. Тейт отряхнула руки, подошла к левому борту…

— Мэтью! — Ее голос прозвучал совсем тоненько. — Иди сюда скорее. Мама! — Она откашлялась. — Мама! Скорее! Возьми камеру. Скорее!

— Ради бога, успокойся, Тейт. Я жарю креветки. — Мариан неохотно вышла на палубу, правда, захватив видеокамеру. — У меня нет времени на съемки.

— Думаю, это тебе захочется снять.

Мариан подбежала к поручням. Бак и Рэй с сияющими лицами бултыхались в воде, поддерживая ведро, сверкающее золотыми дублонами.

— Боже милостивый! — выдохнул Мэтью. — Оно полное?

— До краев! — крикнул Рэй. — И еще два ждут внизу.

— Мальчик, ты никогда не видел ничего подобного. Мы богаты, как короли, — подхватил Бак. — Так и будешь стоять, разинув рот? Мне что, швырять их в тебя по одному?

Рэй расхохотался и толкнул своего напарника. Ведро качнулось, плеснув золотом.

— Подождите. Я должна сфокусировать камеру. — Пальцы не слушались, и Мариан выругалась, рассмеялась. — О черт, никак не могу найти кнопку!

— Я сама. — Тейт выхватила у матери видеокамеру. — Не шевелитесь, парни. Улыбочку.

— Они потопят друг друга. — Мэтью поймал веревку. — Какое тяжелое! Помогите!

Продолжая смеяться, Мариан перегнулась через поручни, чуть не свалилась в воду, но успела ухватить веревку и помогла Мэту вытянуть ведро. Засняв эту сцену, Тейт по локти погрузила руки в золото.

— Господи, кто бы мог подумать? Я купаюсь в золоте.

— Я же говорил: не стесняйся мечтать, девочка, — откликнулся Бак. — Мариан, надевайте лучшее платье, потому что сегодня мы будем танцевать.

— Это моя жена, приятель.

— Ты забыл, что я собираюсь убить тебя? А сейчас я отправляюсь за следующим ведром.

Тейт вскочила и бросилась за своим гидрокостюмом.

— Я сфотографирую их и помогу.

— Я с тобой… Мариан. — Мэтью щелкнул пальцами перед расширенными глазами Мариан. — Мариан, кажется, креветки горят.

— О… О господи! — Сжимая горсть дублонов, Мариан метнулась к камбузу.

— Ты понимаешь, что это значит? — спросила Тейт. Мэтью подхватил ее и закружил по палубе.

— Мы чертовски богаты.

— Подумай, какое снаряжение мы сможем купить! Эхолокатор, магнетометры, большую яхту. — Поцеловав Мэта, Тейт вывернулась из его объятий. — Две большие яхты. И компьютер.

— Автономный аппарат с робототехникой?

— Хорошо, — кивнула Тейт. — Автономный аппарат для глубоководных исследований.

— А как насчет модной одежды, автомобилей, драгоценностей?

— Это не главное в жизни. Мама! Мы спускаемся помочь папе и Баку.

— Может, наловите еще креветок. — Мариан показала им блюдо с обугленными комочками. — Это придется выбросить.

— Мариан, я куплю вам целый траулер креветок и еще один — с пивом. — Поддавшись порыву, Мэтью обхватил ладонями лицо Мариан и поцеловал ее в губы. — Я люблю вас.

— Лучше бы мне это сказал, — пробурчала под нос Тейт и прыгнула в воду.

Плывя вдоль троса сквозь мутное песчаное облако, она нашла Рэя и Бака, копающихся в грунте, и успела запечатлеть момент, когда отец словно на дуэли ткнул старинным кинжалом в Бака, загородившегося серебряным блюдом.

Подплывший Мэтью покачал головой и покрутил пальцем у виска.

Тейт сделала несколько снимков, стараясь поймать в объектив и маленькую пирамиду из серебряных слитков, и причудливую скульптуру из сросшихся с кораллами золотых монет… Краеугольный камень музея Бомонтов! Пригласительный билет в «Национальное географическое общество»!

«Да, мы все немного сошли с ума, но разве это не прекрасно?»

Тейт взяла у отца старинный кинжал и осторожно поскребла его ножом. У нее захватило дух, когда кровавым светом вспыхнул огромный рубин. Она, как заправский пират, сунула кинжал за пояс.

Бак просигналил, что они с Мэтью поднимаются, Рэй жестами показал, как открывает бутылку и пьет шампанское. Бак одобрительно кивнул, и, поддерживая полное ведро, Лэситеры отправились наверх.

Тейт нацелила фотоаппарат на отца, гордо поставившего ногу, обутую в ласт, на кучку серебряных слитков… и тут заметила, что подводный мир словно замер.