Ловец снов

Интересно, вернулся ли Пит за пивом. Почти наверняка. Генри сам предложил бы захватить пару бутылочек, если бы догадался вспомнить, избавив Пита от рискованного путешествия (рискованного не только для него, но и для женщины), Но в тот момент Генри совершенно растерялся, куда уж тут до пива!

Зато, можно поклясться, Пит вспомнил. Но способен ли он добраться до “скаута” со своим коленом? Вполне возможно, но Генри не поручился бы за это.

«Они вернулись! — вопила женщина, глядя в небо. — Они вернулись! Вернулись!»

Генри пригнул голову и засеменил быстрее.

2

Еще шесть миль, всею шесть миль до Бенберри-кросс! Действительно всего шесть или он чрезмерно оптимистичен? Чересчур доверился своим старичкам-эндорфинам? Ну а если и так? Оптимизм в таком случае не повредит. Снег почти прекратился, и поток животных поредел — тоже неплохо.

А вот что плохо, так это мысли, большинство из которых, похоже, вовсе не его. Бекки, например, кто такая Бекки? Имя долго резонировало в мозгу, пока не стало частью мантры. Генри полагал, что это женщина, которую он едва не убил. Чья это девочка? Бекки, я Бекки, пригожая Бекки Шу.

Только вот пригожей ее не назовешь. Совсем не назовешь. Грузная вонючая баба, вот кто она на самом деле, оставленная на не слишком надежное попечение Пита.

Шесть. Шесть. Всего шесть миль до Бенберри-кросс.

А пока — ровный бег, по возможности ровный, если учесть дорогу, и чужие голоса, бубнившие в голове. Но, по правде говоря, чужим был всего один, да и то не голос, а что-то вроде ритмичного припева +(чья малышка, чья малышка, лапка Бекки Шу).

Остальные голоса были знакомы. Голоса друзей или те, которые были известны друзьям. Одним был тот, о котором говорил Джоунси, голос, слышанный после несчастного случая, накрепко связанный со всей его болью: Пожалуйста, прекратите, я не вынесу этого, сделайте мне укол, где Марси…

И вслед за этим голос Бивера: Пойди взгляни в горшок.

И ответ Джоунси: Почему бы просто не постучаться в ванную и не спросить, как он там…

Стоны незнакомца, заверявшего, что, если только удастся сходить по-большому, все будет в порядке…

…но это не чужой. Это Рик, друг пригожей Бекки Шу. Рик, как его там? Маккарти? Маккинли? Маккин? Генри Миная тот октябрьский день под белесым небом. Бежал, вспоминая Даддитса. Крик Даддитса изменил всю их жизнь. Как они предполагали, к лучшему, но сейчас Генри не был в этом уверен.

Впервые он настолько не был в этом уверен.

3

Они добегают до подъездной дороги, порядком заросшей сорняками, растущими даже в засыпанных щебенкой выбоинах: Бивер, разумеется, впереди, хотя у него от натуги только что не пена изо рта идет. Генри кажется, что Пит так же вымотан, хотя держится лучше, несмотря на то что он на год моложе. Бивер просто.., как бы это лучше выразиться.., из штанов выскакивает.

Генри тихо радуется столь точному определению, хотя старается не смеяться. Но тут Бивер замирает, так внезапно, что Пит едва не врезается в него.

— Эй! — говорит он. — Что за хренотень? Чья-то майка. И действительно, майка. Красная с белым, вовсе не старая и грязная, значит, не лежала здесь сто лет. Наоборот, выглядит почти новой.

— Майка, шмайка, кому все это надо? — отмахивается Джоунси. — Давайте-ка…

— Придержи коней, — говорит Бивер. — Видишь, совсем хорошая.

Да вот только, когда поднимает ее, оказывается, что хорошего мало. Новая, да, новая с иголочки форма “Тигров”, с номером 19 на спине. Пит гроша ломаного не даст за футбол, но остальные узнают номер Ричи Гренадо. Воротник сзади разорван, словно ее хозяин пытался удрать, но был схвачен за шиворот и резким рывком водворен на прежнее место.

— Похоже, я ошибся, — грустно шепчет Бив, швыряя майку. — Пошли.

Но прежде чем они успевают сделать несколько шагов, натыкаются еще на кое-что, на этот раз не красное, а желтое, ярко-желтый пластик, который так любят малыши. Генри, гарцующий впереди, поднимает это желтое. Коробка для завтраков. На крышке — Скуби Ду с друзьями, бегущие из дома с привидениями. Как и майка, она выглядит совсем чистенькой, не похоже, что валялась все это время вместе с мусором, и тут Генри становится не по себе. Кажется, не стоило им вообще забираться в это заброшенное место.., по крайней мере можно было бы выбрать для этого другой день. Правда, даже в свои четырнадцать он соображает, что сморозил чушь. Когда дело доходит до “киски”, нужно либо действовать сразу же, либо отказаться, а о том, чтобы отложить такое событие, и речи быть не может.