Ловец снов

— Давай помогу, парень, — говорит Бив.

— Агу? — переспрашивает слабоумный с таким комическим недоумением, что Генри, Джоунси и Пит снова хохочут. Генри знает, что смеяться над больными нехорошо, но не может сдержаться. У парня слишком забавная физиономия, совсем мультяшная.

Но Бивер только улыбается.

— Надеть кроссовку, старик?

— Соку?

— Да, сеньор, все ваши старания бесплодны. — Бив отбирает у него кроссовку, и парнишка с живейшим интересом наблюдает, как тот сует в нее его ногу, уверенно затягивает шнурки и завязывает концы бантиком. Когда он выпрямляется, слабоумный смотрит сначала на бантик, потом на Бивера, стискивает его за шею и громко чмокает в щеку.

— Если вы проболтаетесь хоть одной живой душе, что он это сделал… — начинает Бивер, но при этом довольно улыбается.

— Да-да, ты больше никогда не будешь с нами водиться, хрен моржовый, — ухмыляется Джоунси. Он подбирает коробку для завтраков и протягивает мальчику:

— Это твое, парень?

Тот расплывается в восторженной улыбке человека, встретившего старого друга после долгой разлуки. И хватает коробку.

— Уби — Уби-Уби-Ду, я сецас тее пиду, — поет он. — Поа а аоту.

— Верно, — соглашается Джоунси. — Работы по горло. Прежде всего вот что мы сделаем: доставим тебя на хрен домой. Тебя ведь Дуглас Кэвелл зовут, верно?

Мальчик грязными руками прижимает коробку к груди, любовно гладит и тоже чмокает, совсем как Бивера.

— Я Даддитс! — восклицает он.

— Прекрасно, — кивает Генри, беря мальчика за руку. Джоунси следует его примеру, и вдвоем они поднимают Даддитса с земли. Мейпл-лейн всего в трех кварталах отсюда, и они будут там минут через десять, если, конечно, Ричи с дружками не шляются поблизости, задумав устроить им засаду. — Давай домой, Даддитс. Мама наверняка беспокоится.

Но сначала Генри посылает Пита выглянуть из-за угла здания. Когда тот возвращается и рапортует, что берег чист, а путь свободен, Генри решает добраться до подъездной дороги. Как только они выберутся на улицу, к людям, никто их не тронет. Но рисковать Генри не намерен. Он высылает Пита вперед еще раз, наказав ему проверить дорогу до самых ворот и свистнуть, если все в порядке.

— Ои уши, — уверяет Даддитс.

— Может, и ушли, — говорит Генри, — но все же лучше, если Пит посмотрит.

Даддитс стоит, безмятежно рассматривая картинки на коробке, пока Пит идет на разведку. Он самый подходящий для таких заданий человек. Генри не преувеличил: если Ричи с приятелями задумают наброситься на них, Пит включит свои реактивные двигатели и оставит врагов в пыли.

— Тебе нравится этот мультик, старина? — тихо спрашивает Бивер, взяв у него коробку. Генри с интересом наблюдает, заплачет тот или нет. Но слабоумный не плачет.

— Ои Уи-У, — объявляет он. Волосы у него вьющиеся, золотистые. Генри по-прежнему не может понять, сколько ему лет.

— Знаю, что это Скуби Ду, — терпеливо кивает Бив, — но они никогда не меняют одежду. Пит прав. Ну просто “трахни меня, Фредди”, верно?

— Ай! — Он протягивает руку, и Бивер отдает коробку. Слабоумный прижимает ее к себе и улыбается им.

Чудесная улыбка, думает Генри, улыбаясь в ответ. Почему-то вспоминаешь, как мерзнешь, когда долго плаваешь в океане, но потом вылезешь на песочек, закутаешь костлявые плечи и спину, обтянутые гусиной кожей, и снова становится тепло.

Джоунси тоже улыбается.

— Даддитс, — спрашивает он, — а который из них пес? Слабоумный озадаченно морщит лоб.

— Пес, — повторяет Генри. — Который из них собака? Теперь Даддитс, совершенно сбитый с толку, поворачивается к нему.

— Покажи Скуби Ду, — просит Бивер, и лицо Даддитса проясняется. Он тыкает пальцем в картинку.

— Уби! Уби — Уби-У! Эо аака!

Все хохочут. Даддитс тоже смеется, и в этот момент слышится свист Пита. Они пускаются в путь и добираются чуть не до половины дороги, но тут Джоунси осеняет:

— Подождите! Подождите!

Он бежит к облупленному окну офиса, прилипает лбом к стеклу, загораживаясь ладонями от солнечных лучей, и Генри вдруг вспоминает, зачем они пришли. “Киска”! Джин-как-ее-там. Кажется, это было тысячу лет назад. Минут через десять Джоунси зовет:

— Генри! Бив! Сюда! Оставьте парня! Бивер бежит к Джоунси. Генри поворачивается к слабоумному и строго говорит:

— Стой здесь, Даддитс. Прямо здесь. Никуда не уходи, ладно?

Даддитс таращится на него сияющими зелеными глазами, все еще обнимая коробку. Потом кивает, и Генри присоединяется к друзьям у окна. Приходится потесниться. Бивер ворчит, что какой-то мудак наступил ему на ногу, но все в конце концов улаживается. Вскоре появляется удивленный их исчезновением Пит и втискивает физиономию между плечами Генри и Джоунси. Вот они, четверо мальчишек, торчат перед пыльным окном бывшего офиса, прижав ладони к вискам, чтобы лучше видеть. А пятый смирно стоит позади, на спутанной дорожной траве, благоговейно прижимая коробку для завтраков к узкой груди и глядя в осеннее небо, где солнце пытается прорваться сквозь облачный заслон. За грязным стеклом (на котором остаются полумесяцы их детских лбов) — большая пустая комната. На немытом полу рассыпаны белые сплющенные личинки, в которых Генри узнает гондоны. На стене, той, что прямо напротив окна, висит доска объявлений, к которой пришпилены карта северной части Новой Англии и полароидная фотография женщины, поднявшей юбку. Но никакой “киски”, все скромно прикрыто белыми трусиками. И она вовсе не школьница. Ей не меньше тридцати.