Призрак

Проигнорировав мое молчание, охранник попытался завести беседу:

— После того как я привезу вас в особняк, сэр, мне предстоит забрать из аэропорта мистера Кролла. Когда вокруг вас начинают появляться адвокаты, вы точно можете сказать, что дело дрянь.

Внезапно он придвинулся к ветровому стеклу.

— О, черт! Похоже, мы влипли.

Сначала мне показалось, что впереди нас произошла дорожная авария. Синие огни двух патрульных машин драматически мигали в утреннем сумраке и, словно зарницы в опере Вагнера, освещали ближайшие деревья. Когда мы подъехали ближе, я увидел полтора десятка машин и фургонов, которые стояли по обочинам дороги. Люди бесцельно слонялись вокруг. Находясь в заторможенном состоянии похмелья, мой ум на основании полученных данных предположил, что на шоссе образовалась пробка. Но когда минивэн замедлился и показал поворот налево, люди начали поднимать плакаты, лежавшие вдоль дороги. Послышались крики и свист.

— Лэнг! Лэнг! Лэнг! — прижимая к губам мегафон, скандировала женщина. — Лжец! Лжец! Лжец!

Перед ветровым стеклом замелькали рисунки с Лэнгом, одетым в оранжевый комбинезон и сжимавшим окровавленными руками прутья тюремной решетки. Каждый плакат сопровождали надписи: «РАЗЫСКИВАЕТСЯ АДАМ ЛЭНГ!», «ВОЕННЫЙ ПРЕСТУПНИК!».

Полиция Эдгартауна блокировала дорогу, ведущую к особняку, большими полосатыми конусами. Когда мы остановились и предъявили документы, копы быстро освободили нам путь и позволили проехать. Пока мы стояли, демонстранты окружили нас плотной дугой и начали колотить руками и ногами по корпусу фургона. В ярком свете фар я мельком увидел мужчину, который, как монах, скрывал свое лицо под капюшоном. Похоже, он давал интервью. На краткий миг мужчина отвернулся от репортера и посмотрел на нас. Его фигура показалась мне смутно знакомой. Затем мужчину заслонила стена искаженных лиц, махавших рук и летящих в нас плевков.

— Эти борцы за мир всегда ведут себя, как злобные ублюдки, — проворчал водитель.

Он нажал на педаль газа. Задние колеса, забуксовав на скользком асфальте, поймали сцепление с дорогой, и мы помчались пулей среди безмолвного леса.

* * *

Амелия встретила меня в коридоре. Она посмотрела на мой чемодан с презрением женщины высшего света.

— И это все?

— Я путешествую налегке.

— Налегке? Я сказала бы, голышом.

Она разочарованно вздохнула.

— Ладно, следуйте за мной.

Мой чемодан был обычным тянитолкаем с выдвижной ручкой и небольшими колесиками. Он деловито громыхал по каменному полу, пока я тащил его за собой по коридору и дальше в жилую часть дома.

— Прошлым вечером я несколько раз пыталась дозвониться до вас, — не поворачивая головы, сказала Амелия. — Но вы не ответили.

Началось, подумал я.

— Забыл зарядить мобильник.

— Да? А как насчет телефона в вашем номере?

— Наверное, я выходил в то время, когда вы звонили.

— И не были в номере до полуночи?

Я поморщился, глядя ей в спину.

— Вы хотели сообщить мне что-то важное?

— Нам сюда.

Она подошла к двери, открыла ее и отступила в сторону, позволяя мне войти. В комнате было темно, но неплотно закрытые шторы пропускали достаточно света, чтобы я мог разглядеть двойную кровать. От нее пахло несвежим бельем и цветочным мылом старых леди. Амелия закрыла дверь и торопливо раздвинула шторы.

— Отныне вы будете спать здесь.

Я осмотрел небольшую комнату. Вторая раздвижная стеклянная дверь выходила на лужайку. Сбоку от кровати стоял стол с дешевой лампой на шарнирной подставке. Рядом находилось продавленное кресло, накрытое толсто связанным бежевым покрывалом. Встроенный шкаф с зеркальными дверцами занимал всю боковую стену. Дальше располагалась ванная комната с белой кафельной плиткой. Жилое помещение было опрятным и функциональным, но жутко унылым.

Я попытался отшутиться:

— У вас здесь жила какая-то старушка?

— Нет, у нас тут жил Майк Макэра.

Она раздвинула одну из створок шкафа и указала на вешалки с мужскими жакетами и рубашками.

— К сожалению, мы не успели убрать его одежду. Мать Майка находится в доме для престарелых, и она не имеет возможности хранить его вещи. Но вы сами сказали, что путешествуете налегке. И жить вам здесь придется недолго — всего лишь несколько дней. Закончите книгу и уедете домой.

Я никогда не отличался суеверностью, но некоторые места, по моему глубокому убеждению, обладают гнетущей атмосферой. Эта комната не понравилась мне с той самой секунды, как мы вошли в нее. Мысль о том, что я буду касаться одежды Макэры, едва не ввергла меня в панику.