Это смертное тело

Мередит еще много чего сказала, и Робби не смог переварить всю эту информацию. Билеты на поезд, квитанция из отеля. Все это обнаружила Джина Диккенс. Гордон Джосси, старший суперинтендант Уайтинг, Нью-Скотленд-Ярд… А потом еще и ложь Гордона насчет отъезда Джемаймы, насчет того, что в Лондоне у нее кто-то есть, что он, мол, хотел с ней остаться и это она его покинула, а на самом деле из дома ее, скорее всего, выставил Гордон.

Мередит сказала, что старший суперинтендант Уайтинг забрал и билеты, и квитанцию из отеля, но как только они с Джиной ушли из отделения, Джина рассказала о связи Уайтинга — «непонятно какой, Роб» — с Гордоном Джосси. Мередит поняла, что старший суперинтендант не станет передавать билеты и квитанцию в Скотленд-Ярд, хотя и не могла объяснить, почему она в этом так уверена.

— А мы не знаем, где их найти, этих детективов, — пожаловалась Мередит. — Я с ними даже еще и не говорила. Я их и не узнаю, если увижу на улице. Почему они ко мне не пришли? Ведь я была ее подругой, ее лучшей подругой, Роб.

Из всего этого разговора Роба больше всего поразила одна подробность. Ему не важно было, что старший суперинтендант Уайтинг получил потенциальное вещественное доказательство преступления; его не интересовало местонахождение детективов из Скотленд-Ярда и причина, по которой они не поговорили с Мередит Пауэлл. Главным для него было то, что Гордон Джосси ездил в Лондон.

Звонок Мередит застал Роба сразу по окончании собрания с лесниками Нью-Фореста, которое, как обычно, проходило в «Куинс-хаус». И хотя место это находилось неподалеку от полицейского отделения, в котором работал старший суперинтендант, Роб даже не подумал пойти туда и спросить Уайтинга о том, что тот намерен делать с документами, полученными от Мередит и Джины Диккенс. Он думал только об одном месте, туда он и отправился на своем расхлябанном «лендровере». Фрэнк вскочил на сиденье рядом с ним.

По отсутствию машин Роб понял, что хозяев нет, и решил обойти дом, словно хотел найти доказательство вины Гордона Джосси, выглядывающее из цветочных клумб. Он заглянул в окна, проверил двери, и то, что они заперты, хотя в этой деревне никто никогда дверей не запирал, показалось ему свидетельством самого худшего.

Затем он подошел к сараю и отворил дверь. Подойдя к автомобилю сестры, он увидел, что в замке зажигания старого «фигаро» торчит ключ, попытался сделать из этого какой-то вывод, но единственное, к чему он пришел, не имело смысла: Джемайма вообще не уезжала в Лондон, ее убили здесь и похоронили на участке, но это, разумеется, была полная ерунда. Потом он заметил, что на кольце, к которому подвешен ключ от зажигания, висит еще один ключ. Решив, что это ключ от дома, Робби взял его и поспешил обратно к дверям.

Он не знал, что надеется найти. Только понимал, что должен что-то сделать. Он открыл ящики в кухне. Заглянул в холодильник, в плиту. Затем прошел в гостиную, снял подушки с дивана и со стульев. Ничего не нашел и помчался вверх по ступеням. Одежда в шкафу была аккуратно развешана, в карманах ничего не было. Под кроватями тоже ничего. Полотенца в ванной были влажными. Ржавое кольцо в туалетном бачке говорило, что его надо бы отчистить. Роб заглянул в бачок, но и там ничего не нашел.

Снаружи залаял Фрэнк. К нему присоединилась другая собака. Робби подошел к окну и увидел сразу две вещи. Во-первых, домой приехал Гордон Джосси в компании золотистого ретривера. Во-вторых, пони по-прежнему находились в загоне. Роб готов был поклясться, что они из леса, так что они здесь делают?

Собаки не унимались, и Роб слетел с лестницы. Плевать, что он вторгся на чужую территорию. Ему надо было получить ответ на мучившие его вопросы.

Фрэнк лаял как бешеный, другая собака не уступала. Выскочив из дома, Роб увидел, что Джосси по глупости открыл дверцу «лендровера» и выпустил Фрэнка, а сам, согнувшись, что-то ищет в машине, словно не знает, кому она принадлежит.

Веймаранер был в ярости. Роб вдруг понял, что животное лает не на другую собаку, а на самого Джосси. Это подогрело его гнев, потому что если Фрэнк лает, значит, ему причинили вред, а никто не имеет права прикасаться к его собаке, и уж точно не Джосси, руки которого и так обагрены кровью.

Ретривер тоже заливался. Две собаки устроили концерт, и эта какофония напугала пони: они начали бегать вдоль забора взад и вперед, вскидывая головы и издавая ржание.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — закричал Робби.