ПРЕДАТЕЛЬ ПАМЯТИ

— Они вместе сидели, — пожал плечами Эрик Лич. — Значит, уж точно не станут показывать друг на друга пальцем, и тем более не при первой встрече с копами. Нужно поработать с ними, констебль. У вас есть что-нибудь еще?

Нката рассказал о треснутой фаре на «фиесте» Ясмин Эдвардс.

— Говорит, что не знает, как это случилось и когда, — сказал он. — Но машиной пользуется и Вольф. И вчера она ездила на ней.

— Цвет? — спросил Линли.

— Когда-то был красный.

— Нам это не поможет, — заметила Хейверс.

— Кто-нибудь из соседей видел, как они покидали квартиру в ночь преступления? — спросил Лич.

Но дальнейшая беседа была прервана появлением женщины-констебля, которая вошла в кабинет старшего инспектора с кипой бумаг. Лич взял бумаги, глянул на них, промычал «спасибо» и спросил у вошедшей сотрудницы:

— Что там у нас с «ауди»?

— Все еще занимаемся этим, сэр, — сказала она. — В Брайтоне их почти две тысячи штук, сэр.

— Кто бы мог подумать? — пробормотал Лич, когда констебль удалилась. — И что случилось с лозунгом «Покупаем британское»? — Он не выпустил бумаги из рук, хотя и не стал пояснять, что в них, а вернулся к предыдущей теме, спросив у Нкаты: — Итак, соседи. Что говорят?

— Южный берег, — развел руками Нката. — Никто не желает говорить, даже со мной. Разговорился только один библейский проповедник, и то лишь потому, что хотел заклеймить позором женщин, которые живут вместе. Он сказал, что жильцы пробовали выселить из дома эту детоубийцу — это его слова, не мои, — но у них не вышло.

— Значит, здесь тоже придется копнуть глубже, — распорядился Лич. — Займитесь этим. Если правильно подойдете к делу, Эдвардс может расколоться. Вы сказали, у нее есть сын, верно? Используйте его, если понадобится. Соучастие в убийстве даром ей не пройдет, так и скажите ей. А мы тем временем, — сказал старший инспектор Лич, зарываясь в бумажные завалы на своем столе и извлекая оттуда фотографию, — получили вчера из «Холлоуэя» вот это. Нужно будет пройтись с этим снимком по Хенли-он-Темз.

Он передал фотографию Линли. Под портретом женщины стояла подпись: «Катя Вольф». Снимок был неудачным. В резком освещении женщина выглядела измученной и неряшливой. Она выглядела, подумал Линли, как человек, осужденный за убийство.

— Если это она прикончила нашу Дэвис, — продолжал тем временем Лич, — то обязательно некоторое время околачивалась в Хенли. А в таком случае ее кто-нибудь да заметил. Проверьте это.

Старший инспектор закончил сообщением о том, что они получили список всех телефонных звонков, входящих и исходящих, сделанных с телефона Юджинии Дэвис за последние три месяца. Сейчас этот список сравнивается с именами в записной книжке убитой. Затем имена и соответствующие номера будут сопоставлены с записями, оставленными на автоответчике «Кукольного коттеджа». Еще несколько часов — и они узнают, с кем Юджиния Дэвис вела свой последний телефонный разговор.

— А также нам стал известен абонент, звонивший с телефона сети «Селлнет», — проинформировал Лич своих коллег из Скотленд-Ярда. — Это некий Йен Стейнс.

— Скорее всего, ее брат, — сказал Линли. — Ричард Дэвис упоминал, что у нее было два брата, один из них Йен.

Лич записал это.

— Итак, мальчики и девочки, задания ясны всем? — спросил он, заканчивая совещание.

Хейверс и Линли поднялись со стульев, Нката оторвался от стены. На выходе из кабинета их неожиданно остановил вопрос старшего инспектора:

— Кстати, от Уэбберли не было никаких вестей?

Вопрос самый обычный, подумал Линли. Но небрежный тон прозвучал как-то фальшиво.

— Сегодня утром в Ярде его не было, — ответил Линли.

— Передайте ему привет от меня при встрече, — попросил Лич. — Скажите, что я скоро позвоню.

Оказавшись на улице и попрощавшись с Нкатой, Хейверс заметила Линли:

— Интересно, зачем он ему будет звонить.

— Они старые приятели.

— Хм. А что вы сделали с письмами?

— Пока ничего.

— Вы по-прежнему намерены… — Хейверс вгляделась в его глаза. — Ну конечно. Проклятье, инспектор, если бы вы на минуту прислушались к тому, что я…

— Я слушаю, Барбара.

— Хорошо. Тогда слушайте. Я знаю вас и знаю, что вы думаете: «Нормальный мужик, наш Уэбберли. Сделал маленькую ошибочку. Но превращать маленькую ошибку в катастрофу нет никакого смысла». Только вы не правы: смысл есть, инспектор. Она мертва, и эти письма могут объяснить нам почему. Нужно признать это. Мы должны проработать этот вариант.