ПРЕДАТЕЛЬ ПАМЯТИ

Понятно, что брак длиною в двадцать пять лет достоин того, чтобы устроить праздник. Барбаре хватило бы пальцев правой руки, чтобы пересчитать знакомые ей пары, достигшие этой знаковой цифры супружеского долголетия, и даже не пришлось бы использовать большой палец. Но вот в этой паре было что-то… неправильное, что ли. Как только она вошла в гостиную, где желтая гофрированная бумага и зеленые воздушные шарики самоотверженно скрывали убогость, вызванную не столько бедностью, сколько равнодушием, ее охватило ощущение, что виновники торжества и собравшаяся компания разыгрывают некую домашнюю пьесу, в которой ей, Барбаре Хейверс, роли не дали. И она не могла отделаться от этого ощущения, как ни старалась.

Сначала она объясняла себе это чувство отчужденности тем, что она пришла сюда вместе со старшими офицерами, один из которых три месяца назад спас ее шею от профессиональной виселицы, а другой пытался затянуть на той же шее веревку. Потом она решила, что ее дискомфорт объясняется тем, что на мероприятие она прибыла в своем обычном статусе — без партнера, тогда как все остальные пришли парами. Даже ее приятель детектив-констебль Уинстон Нката привел с собой мать — импозантную даму шести футов ростом в национальном костюме Карибских островов. В конце концов Барбара остановилась на мысли, что источником ее дурного настроения является сам факт празднования годовщины чьей бы то ни было семейной жизни. «Завистливая корова», — обругала она себя.

Но даже это объяснение не выдерживало более-менее серьезной критики, потому что при нормальных обстоятельствах Барбара не была склонна тратить душевную энергию на зависть. Да, в мире существовало множество поводов для того, чтобы она предалась этому бесплодному чувству. Например, в данный момент она стояла посреди болтающих пар — мужей и жен, родителей и детей, любовников и компаньонов, — а у нее не было ни мужа, ни партнера, ни ребенка и на горизонте — ни единой перспективы изменить хотя бы одно из этих трех «ни». Однако на такое положение дел она умела реагировать: находила путь к столу с закусками и оставалась там до тех пор, пока удовлетворенный желудок не помогал ей убедить себя в том, что статус одинокой женщины предоставляет ей массу свобод. Таким образом она справлялась с любыми неприятными мыслями и чувствами, могущими пошатнуть ее душевное спокойствие.

И все-таки она не чувствовала того доброжелательства, какое приличествует приглашенному на юбилей гостю. Когда виновники торжества взяли огромный нож в сплетенные руки и начали атаковать торт, украшенный розами, плющом, сдвоенными сердцами и словами «25 лет счастья» на самом верху, Барбара украдкой оглядела толпу, чтобы проверить, неужели только она одна из всех собравшихся уделяет больше внимания своим часам, чем душещипательным моментам торжества. Да, похоже, только она. А все остальные полностью заняты суперинтендантом полиции Малькольмом Уэбберли и его бессменной подругой жизни на протяжении четверти века, почтенной Фрэнсис Уэбберли.

Этим вечером Барбара впервые увидела жену суперинтенданта Уэбберли. Наблюдая за тем, как Фрэнсис кормит мужа тортом и как со смехом открывает рот для принятия ответного угощения, Барбара вдруг поняла, что весь вечер старается не задумываться над своим впечатлением от нее. Друг другу их представила дочь Уэбберли Миранда, игравшая роль хозяйки дома, и между ними завязалась вежливая беседа, типичная для подобных встреч с супругами коллег: «Как давно вы знаете Малькольма? Не трудно ли вам работать в коллективе, почти целиком состоящем из мужчин? Как получилось, что вы работаете в отделе по расследованию убийств?» Разговор был кратким, и все-таки Барбара не могла дождаться, когда же можно будет сбежать от Фрэнсис, хотя та была весьма любезна и не сводила с лица собеседницы небесно-голубых глаз.

Вероятно, дело именно в них, решила Барбара. Вероятно, причиной ее неловкости являются глаза Фрэнсис Уэбберли и то, что они пытаются скрыть: переживание, проблему, нечто не совсем правильное.

Но определить, что же было неправильно, Барбара никак не могла. Поэтому она вновь окунулась в заключительный, как она горячо надеялась, этап вечеринки и вместе со всеми гостями завершила пение бурными аплодисментами.

— Расскажите, как вам это удалось! — крикнул кто-то из приглашенных, когда Миранда Уэбберли сменила родителей на раздаче торта.

— Только благодаря тому, что мы не возлагали друг на друга слишком больших ожиданий, — поспешно ответила Фрэнсис Уэбберли, двумя ладонями сжимая руку мужа. — Я быстро это усвоила, верно, дорогой? Что было и к лучшему, так как единственное, что я вынесла из этого брака помимо самого Малькольма, — это пятнадцать килограммов, которые так и не смогла скинуть после того, как родила Рэнди.