ПРЕДАТЕЛЬ ПАМЯТИ

«Мы что-нибудь придумаем».

«А что случится с Сарой Джейн Беккет? Ей не понравится, если она больше не будет моей учительницей».

«Ей придется найти другую работу. Мы увольняем ее, сын. Ее услуги нам больше не по карману». Он останавливается на этом, но я продолжаю фразу про себя, в голове: «Ее услуги нам больше не по карману из-за Сони».

«Нам нужно сократить расходы, — объясняет папа. — Мы не хотим расставаться с Рафаэлем, и без Кати нам не обойтись. Так что остается только Сара Джейн».

«А когда я буду играть, если стану ходить в школу? Они не разрешат мне приходить на уроки только тогда, когда я захочу. И еще у них там разные правила. Так когда я смогу заниматься?»

«Мы поговорили с директором школы, Гидеон. Он готов сделать для тебя определенные послабления. Он знает, что ты музыкант».

«Но я не хочу ходить в школу! Я хочу, чтобы меня учила Сара Джейн».

«Я тоже этого хочу, — отвечает папа. — Мы все этого хотим. Но это невозможно, Гидеон. У нас нет на это денег».

У нас нет денег. Это становится лейтмотивом всей нашей жизни. Так стоит ли удивляться, что приглашение из Джульярда отклоняется? Разве не логично объяснить этот отказ тем, что на Джульярд нам не хватает денег?

Но я удивлен. Я разъярен. Я охвачен безумием. И зерно, посаженное в моей душе, толкает вверх ростки, пускает вниз корни и начинает размножаться в питательной почве.

Я учусь ненавидеть. У меня появляется жажда мести. Объект моей мести становится осязаемым. Сначала я слышу его — в нескончаемом плаче и в нечеловеческих требованиях, возлагаемых на всех нас. А потом я вижу его — в ней, в моей сестре.

Думая о матери, я размышлял и над тем, другим вопросом. В результате я пришел к выводу, что, даже если папа решил не спасать Соню, когда мог ее спасти, от этого ничего не меняется. Я начал процесс ее убийства. Он всего лишь позволил ему закончиться.

Вы говорите мне: «Гидеон, вы были маленьким мальчиком. Вы испытывали чувства, типичные для братьев и сестер. Вы не первый, кто пытается причинить вред младшему брату или сестре, и не последний».

Но она умерла, доктор Роуз.

«Да, она умерла. Но не от ваших рук».

Я не знаю этого наверняка.

«Не знаете и не можете знать. На сегодняшний день это так. Но вы узнаете, Гидеон».

Вы правы, доктор Роуз, вы, как всегда, правы. Мать скажет мне, что случилось на самом деле. Если для меня существует спасение в этом мире, принесет его мне только моя мать.

Глава 26

— Даже кресло-коляску отказался взять! — возмущенно сказала старшая сестра травматологического отделения.

Бейдж на ее груди уведомлял, что ее зовут Марла Маньяна. Она пребывала в легком шоке от того, как Ричард Дэвис уехал из вверенного ей отделения. Пациент должен покидать больницу на кресле-коляске, в сопровождении медицинского работника, чей обязанностью является доставка пациента к его автомобилю. Пациенты не должны отказываться от этой услуги, а если они все-таки отказываются, то их не выписывают из больницы. А этот господин просто взял и ушел, не дожидаясь выписки. Так что больница не несет никакой ответственности, если его травмы заживут неправильно или если возникнут осложнения. Сестра Марла Маньяна надеялась, что все это понимают.

— Если мы хотим оставить пациента под нашим наблюдением на ночь, у нас имеются на это основательные причины, — заявила она.

Еще сестра Марла сказала, что Ричард уехал в сопровождении женщины на позднем сроке беременности. Линли попросил разрешения поговорить с врачом, который осматривал Ричарда Дэвиса, и от этого изможденного джентльмена с многодневной щетиной на лице, свидетельствующей, что он уже давно прописался в больнице, они узнали размер понесенных Дэвисом потерь: сложный перелом правой ульны, простой перелом правой малоберцовой кости…

— Правой руки и правой ноги, — перевел он для Хейверс, которая перебила его вопросом: «Переломы чего?», затем продолжил: — Порезы и ссадины на ладонях. Возможно, сотрясение мозга. На лице пришлось наложить швы. В целом же он счастливчик. В таких случаях смертельный исход не редкость.

Линли обдумывал эту информацию, пока они с Хейверс покидали больницу — больше им там делать было нечего. Добравшись до «бентли», Линли позвонил Личу и узнал от старшего инспектора, что Уинстон Нката передал команде Лича имя Норин Маккей. Его прогнали через файлы Агентства регистрации водителей и транспортных средств, и Лич уже располагал результатами: мисс Маккей владела последней моделью «RAV4». Это была ее единственная машина.