ПРЕДАТЕЛЬ ПАМЯТИ

«Не заметим чего?»

Не знаю.

За дверью моей комнаты раздаются шаги, и кто-то кричит: «Здесь! Сюда!» Я с трудом узнаю отцовский голос, звенящий от паники. А потом я слышу слова моей матери: «Ричард! О боже, Ричард! Ричард!» Дедушка ревет, бабушка причитает, и кто-то требует: «Очистить помещение, всем очистить помещение!» Этот голос я не узнаю. Услышав его, Сара Джейн перестает мерить комнату шагами и бормотать. Она замирает, прислонив голову к двери.

Потом звучат другие голоса — чужие. Кто-то задает несколько быстрых коротких вопросов, начинающихся со слова «как».

А потом опять шаги, постоянное движение, удары металлических ящиков о пол, лающие приказы, напряженные мужские голоса, и поверх всех этих пугающих звуков чей-то крик: «Нет! Я не оставляю ее одну!»

Это, должно быть, Катя, она использует настоящее время вместо прошедшего, что вполне ожидаемо от человека, плохо знающего английский, в минуту паники. И когда она произносит это со слезами в голосе, я слышу, как Сара Джейн шипит у двери: «Сучка!»

Она кладет ладонь на дверную ручку, и я думаю, что она хочет выйти в коридор, где происходит вся эта суета, но Сара Джейн остается в комнате. Она оборачивается и говорит мне, сидящему на кровати: «Похоже, теперь я не уеду».

«Не уедет? Она куда-то уезжала, Гидеон? Может, в отпуск? Когда она обычно брала отпуск?»

Нет, мне кажется, она не имеет в виду ежегодный отпуск. Почему-то мне кажется, что этот отъезд был бы окончательным.

«Может, ее уволили с места вашей учительницы?»

В этом нет смысла. Если ее хотели уволить за некомпетентность или за какой-то проступок, то почему смерть Сони позволила ей остаться и продолжать учить меня? Потому что так и было: Сара Джейн оставалась моей учительницей вплоть до тех пор, пока мне не исполнилось шестнадцать лет. Затем она вышла замуж и переехала в Челтенхем. Значит, она собиралась уехать по иной причине, но смерть Сони эту причину отменила.

«То есть получается, что Сара Джейн должна была уехать от вас из-за Сони?»

Выглядит именно так. Но объяснить это я не могу.

Глава 6

В «Кукольном коттедже» имелся и чердак, и это помещение стало последним местом, которое констебль Барбара Хейверс и инспектор Линли осмотрели в доме Юджинии Дэвис. Чердак представлял собой крохотный закуток между скатами крыши, и детективы попали в него через люк в потолке возле ванной комнаты. Внутри им пришлось чуть ли не ползать по застеленному ковролином полу. Отсутствие пыли свидетельствовало о том, что кто-то регулярно наведывался на чердак — то ли чтобы наводить чистоту, то ли чтобы перебирать хранящиеся здесь вещи.

— Так что вы думаете? — поинтересовалась Барбара у Линли, который в этот момент дергал шнур, прикрепленный к электрической лампочке под низким потолком. Конус желтого света упал на него сверху и скрыл в тени надбровий выражение его глаз. — Уайли говорит, что она хотела поговорить с ним, но это только его слова. И в случае чего ему достаточно лишь немного поменять время, которое он нам назвал.

— То есть вы хотите сказать, что у майора есть мотив? — уточнил Линли. — Кстати, здесь нет паутины, Хейверс.

— Уже отметила. И пыли тоже нет.

Линли провел ладонью по деревянному сундучку, стоящему рядом с несколькими большими картонными коробками. Сундук был закрыт на щеколду, но замка не было, и Линли поднял крышку и заглянул внутрь. Барбара тем временем подобралась к одной из коробок.

— Он три года терпеливо, кропотливо выстраивает отношения, которые, как он надеялся, приведут к чему-то большему, на что готова Юджиния. — Линли вернулся к теме мотива у майора Уайли. — В конце концов она вынуждена сообщить ему, что между ними никогда не может быть ничего большего, чем уже есть, из-за…

— Из-за того типа, который ездит на темно-синей или черной «ауди» и с которым она поссорилась на стоянке?

— Возможно. В отчаянии он едет за ней в Лондон — в смысле, майор Уайли — и сбивает ее машиной. Да. Такой ход событий вполне допустим.

— Но вы не считаете, что так и было?

— Я считаю, что еще слишком рано строить предположения. Что у вас?

Барбара разглядывала содержимое открытой коробки.

— Одежда.

— Ее?

Барбара подняла лежащий сверху предмет одежды и расправила его на весу. Это оказался детский вельветовый комбинезончик — розовый в желтый цветочек.

— Должно быть, дочкин.