ПРЕДАТЕЛЬ ПАМЯТИ

— Значит, сын? — спросил Лич.

— Или отец.

— То есть мы снова возвращаемся к спору на автостоянке.

— Вполне возможно. Да.

Лич допил кофе и смял пластиковый стаканчик.

— Все-таки странно, вы не находите? Почти никакой информации — и где? В собственном жилище этой Дэвис!

— Жила она очень скромно, сэр.

Лич смотрел на Линли. Линли смотрел на Лича. Хейверс яростно строчила что-то в блокноте. Никто ни в чем не признавался. Линли ждал, чтобы старший инспектор дал ему необходимую информацию. Лич не сделал этого. Он только сказал:

— Тогда поезжайте к Дэвису. Найти его, наверное, не трудно.

Таким образом, планы были составлены, задания розданы, и Линли с Хейверс вскоре вновь очутились на улице, направляясь каждый к своей машине. Хейверс зажгла сигарету и спросила:

— Что вы собираетесь делать с письмами, инспектор?

Линли не стал притворяться, будто ему нужны пояснения.

— Отдам их Уэбберли, — ответил он. — Потом.

— Отдадите их… — Хейверс затянулась и раздраженно выдохнула струю дыма. — Если кто-нибудь узнает, что вы забрали их с места осмотра и не доложили о них… То есть что мы забрали их с места осмотра и не доложили о них… Черт побери, вы понимаете, к чему это может привести, инспектор? А тут еще и компьютер. Почему вы не сказали Личу про компьютер?

— Я скажу, Хейверс, — ровным голосом произнес Линли. — Как только узнаю, что в нем.

— Святые угодники! — вскричала Хейверс. — Ведь это же сокрытие…

— Послушайте, Барбара. Информация о том, что мы забрали письма и компьютер, может дойти до Лича только одним способом, и мы оба знаем, что это за способ.

Он пристально смотрел на Хейверс в ожидании, пока его слова дойдут до нее. Она переменилась в лице.

— Эй, полегче, инспектор! Я не стукач.

Линли понял, что Хейверс задета не на шутку, и примирительно улыбнулся ей.

— Поэтому я и работаю с вами, Барбара. — Он отключил сигнализацию «бентли» и открыл дверцу, но все же снова заговорил с Хейверс поверх крыши автомобиля: — Если меня привлекли к этому делу для того, чтобы защитить Уэбберли, то я предпочел бы, чтобы мне сообщили об этом открытым текстом. А вы?

— Я бы предпочла не давать повода для нареканий, — ответила Хейверс. — Одного из нас пару месяцев назад понизили в звании, инспектор, и, если память мне не изменяет, это были не вы.

Линли смотрел на ее побелевшее лицо и не узнавал в стоящей напротив женщине своего воинственного напарника, с которым проработал не один год. В последние пять месяцев ей пришлось нелегко и в профессиональном, и в эмоциональном плане, и Линли осознал, что обязан уберечь ее от возможных новых проблем.

— Хейверс, может, вам лучше отказаться от участия в этом деле? Один телефонный звонок, и…

— Я не хочу отказываться.

— Но может появиться риск… Уже появился риск… Я отлично понимаю, как вы должны…

— Не говорите ерунды. Я не собираюсь отказываться, инспектор. Просто я хотела, чтобы мы проявляли осторожность.

— Я проявляю максимум осторожности, — заверил ее Линли. — Те письма от Уэбберли не имеют отношения к делу.

— Остается только надеяться, что это действительно так, — сказала Хейверс. Она отошла от «бентли» к своей машине, стоявшей рядом. — Тогда займемся делом. Что у нас по плану?

Линли обдумал ее вопрос, прикидывая, как наилучшим образом приступить к следующей фазе расследования.

— Вы производите впечатление человека, нуждающегося в духовном руководстве, — сказал он, когда определился с планами. — Поэтому поезжайте в монастырь Непорочного зачатия.

— А вы?

— Я последую рекомендации старшего инспектора. Встречусь с Ричардом Дэвисом. Если он виделся или разговаривал со своей бывшей женой относительно недавно, то может знать, в чем она хотела признаться Уайли.

— Или он сам и есть то, в чем она хотела признаться, — заметила Хейверс.

— Вполне возможно, — согласился Линли.

Отмечая галочками выполненные пункты своей «Жизненной программы», которую составила еще будучи пятнадцатилетним подростком, Джил Фостер ни разу не сталкивалась с серьезными препятствиями. Прочитать всего Шекспира (сделано к двадцати годам), проехать автостопом через всю Ирландию (сделано к двадцати одному году), получить кембриджский диплом первой степени по двум специальностям (к двадцати двум годам), совершить поездку в Индию (к двадцати трем), исследовать Амазонку (к двадцати шести), сплавиться по Нилу на каяке (к двадцати семи), написать монографию о Прусте (в процессе), адаптировать романы Ф. Скотта Фицджеральда для телевидения (также в процессе)… За что бы она ни бралась, Джил Фостер ни разу не споткнулась в своем планомерном продвижении по жизни.