Рим. Книга 1. Последний Легат

Я представляю, что Квинтилий Вар устраивает там у себя, за этим занавесом. Почему нет? Во-первых, пропретор приехал сюда без жены. Во-вторых, в его кабинете каждый день бывают сотни людей – обоего пола. И в-третьих, самое важное: у меня очень богатое воображение. Очень.

Боги, да такого разврата еще не знала Германия!

Пока распорядителя нет, я скучаю. Обвожу взглядом атриум. Непривычно видеть его таким пустым. Через проем в потолке косо падает столб розового света, упирается в стену. Позже, когда солнце окончательно встанет, столб сдвинется и будет освещать центр зала. Пока же сквозь лучи света пролетают капли – они текут с крыши. Она здесь сделана с наклоном к проему, чтобы дождевая вода попадала в бассейн, а оттуда по трубам – в огромную цистерну, что находится в подвале. Эту воду используют для хозяйственных нужд.

Капля срывается, вспыхивает на мгновение – как алмаз – и падает в бассейн. Кап! По поверхности воды бегут слабые круги.

Я задумчиво чешу подбородок – побриться не мешало бы. Зеваю. Потом еще зеваю. От усталости звенит в голове, но спать пока некогда. У меня есть дело, которое нужно завершить…

За окном неторопливо шумит просыпающийся Ализон.

Наконец я слышу шаркающие шаги – они все ближе. Это возвращается Квинтилион, склоняет голову. Даже запыхался, бедняга.

– Легат, пропретор вас сейчас примет.

* * *

Некоторое время Вар молча разглядывает меня, потом говорит:

– М-да.

Еще бы. Мой внешний вид сейчас убедит кого угодно. Туника разодрана на плече и на груди, розовые пятна покрывают некогда белую ткань – кровь расплылась под дождем. Лицо исцарапано, словно я всю ночь гонялся за кошками, а ноги и руки в синяках, словно они меня при этом еще и били. Глаза разного цвета – зеленый и голубой. Бедро перетянуто бинтом – царапина, в сущности, но выглядит эффектно.

Да и болит, в общем, не хуже.

Шерстяной солдатский плащ мне одолжили в казармах. Сейчас там Титом Волтумием занимается медик, у центуриона несколько легких ран. А я был насильно перевязан и усиленно накормлен. Теперь я здесь.

– Что это значит? – говорит Вар почти раздраженно.

– Стычка с гемами, пропретор. – Я начинаю рассказывать. В повествовании много места занимает подготовка к бою. Вар устает и решает уточнить:

– Так кто на вас напал? Мятежники?

– Думаю, разбойники. Получилось так, что мы поехали с центурионом Волтумием на прогулку и… – я делаю паузу, – застали варваров за нарушением закона, пропретор.

Квинтилий Вар наконец заинтригован:

– Что? Как?

– Они снимали с креста осужденного преступника, что запрещено законом.

Квинтилий Вар чинно кивает. Он важный и ответственный наместник дикой пока провинции. Поэтому он ждет, что все его подчиненные будут принимать важные и ответственные решения. Он спрашивает:

– И что вы сделали?

– Как сенатор и легат я, конечно, потребовал от них покорности…

– Правильно!

– Но, к сожалению, они не подчинились. Нам пришлось вступить в бой. Их было шестеро…

– Шестеро! – Квинтилий Вар от удивления забывает, что должен быть чинным и важным. Открывает рот, закрывает – как карп в садке. Потом говорит: – Вы должны были сразу отступить и послать отряд в погоню… Не знаю… Послать много отрядов, в конце-то концов! Но не лезть в драку. Вы же образованный человек, Деметрий Целест!

Я поднимаю брови. Нечасто встретишь употребление слов «образованный человек» в качестве замены слова «идиот». Вар продолжает возмущаться:

– И шестеро – это уже попытка мятежа, Деметрий Целест! Вы понимаете?

«В живых не останется ни одного римлянина», – вспоминаю я, но говорю:

– Это были всего лишь разбойники, пропретор.

Вар смотрит на меня испытующе. Потом хмурится:

– Говорите, с вами был еще один раб? И где он?

– Увы, погиб. Он был храбрым и сражался вместе с нами против варваров, но…

Я вижу: отрубленная голова раба открывает глаза. Варвар видит это и кричит.

– Он нам сильно помог, пропретор, – говорю я совершенно честно. – Если бы не он, все могло закончиться гораздо хуже. Второй раб должен был следить за лошадьми. Увы, лошади испугались грозы и разбежались, – заканчиваю я.

– Как же вы с центурионом добрались до города? – Вар крутит в пальцах стеклянное перо – вроде того, что я видел у Августа.

Пропретор старается во всем подражать обожаемому дяде жены. Зайчик отражается от пера, попадает мне в глаза, я щурюсь. Что-то вроде: привет от Божественного Августа, юный легат.