От ненависти до любви

– Мой и часть соседнего, – кивнула я. – Там майор Высотный заправляет. Как видишь, территория огромная, большей частью непроходимая. Тайга, горы и болота. С десяток охотничьих избушек, две деревни да наше село – и все к рекам жмутся. Населения – ноль целых три сотых на квадратный километр, а хлопот полон рот!

Замятин мне не ответил, потому что продолжал всматриваться в карту.

– Как я понимаю, это Поганкина Марь, – он провел ладонью над обширным зеленым пятном, – но здесь не обозначены острова и холмы, как на Костиной схеме.

– А кто знает, есть ли они на самом деле? – вздохнула я. – Грешным делом, я сомневаюсь.

– И это невозможно проверить, – задумчиво произнес Замятин, – а очень бы хотелось. Смотри, – он ткнул пальцем в один из трех островов, изображенных на Костиной схеме. – Получается, тропа все-таки есть. А эта возвышенность, рядом с которой хранится Золотая Баба, – это ж в самом сердце болот! Если она на самом деле существует, то кто-то же спрятал ее там. И этот кто-то знал сокровенные тропы.

– Шихан как-то рассказывал, до войны на месте болота озеро было, даже рыбу в нем ловили, а потом заросло, грязью затянуло.

Замятин посмотрел на меня и улыбнулся.

– Кажется, ты тоже поверила, что Золотая Баба – не выдумка.

– Ой, не смеши меня, – дернула я плечом, – в болота я даже за трижды золотые коврижки не полезу.

– Постой, – прервал меня Замятин, – а ведь тропа эта начинается недалеко от Макаровки. Если я правильно понял, это та самая деревня, которая приказала долго жить после того, как там поработали археологи?

– Ну и память у тебя! – поразилась я. – В дедовы байки поверил?

– Надо проверить. – Замятин накрыл ладонью карту в том месте, где обозначена Поганкина Марь. – Как я понимаю, на карте только часть болота?

– Заметь, меньшая, только такая глушь, что я отродясь там не бывала.

– Если не считать твоих ночных приключений, то, конечно, нет, – задумчиво заметил Олег. – А я вот готов поверить, что все случилось на самом деле.

– Тебе, конечно, лучше знать, – рассердилась я. – А я говорю, что это мне привиделось. И вообще в Поганкину Марь лучше не соваться.

Чтобы не быть голословной, я рассказала Замятину о странных событиях, которые ежегодно происходили в районе болота. Обо всех погибших, которых находили раздетыми. После разговора с Борисом информации у меня хватало.

– Да-а, – только и произнес Олег, когда я закончила рассказ, – просто аномальная зона какая-то. Братьев Стругацких на вас нет.

Мы достали сигареты и некоторое время молча дымили в открытую форточку.

Неприятный озноб пробрал меня, на этот раз не от страха, а от сквозняка. Я плотнее закуталась в куртку. Рядом с Олегом я ничего не боялась, и спать мне совсем не хотелось, хотя за окном посветлело, а в форточку проникли первые звуки раннего утра: крики петухов, чириканье воробьев и глухое мычание коров, будивших хозяек на дойку.

Олег сосредоточенно смотрел в окно. По его лицу я никак не могла понять, какие мысли бродят в его голове. Наконец, он повернулся ко мне и спросил:

– Что там с пожаром? Удалось узнать, отчего загорелось?

– Куда там, – махнула я рукой. – Это ж не кино, где улики повсюду валяются.

– Думаешь, подожгли?

– Не сомневаюсь. Почти неделю дожди шли, дерево намокло, а вспыхнуло, как факел. Баня и сарай тоже дотла. Повезло, что Воронок у Шихана в конюшне остался, а то бы не спасли…

– Маша, ты меня прости, – Замятин пристально посмотрел на меня, – но, кажется, ты не слишком расстроилась, что дом сгорел!

– Не слишком? – опешила я. – Да что ты знаешь обо мне?

– Я же сказал: «Прости!» – Замятин отвел взгляд.

Но я вскочила на ноги и, развернув его к себе лицом, встряхнула за плечи.

– А ты договаривай! Значит, я сама дом подожгла? Ночью сбегала? А потом лапшу тебе на уши вешала, страсти-мордасти изображала? Или, может, наняла кого? Но для чего? Чтобы ютиться в этой конуре?

– Маша, уймись!

Замятин попробовал освободиться, но напрасно. Тогда он перехватил мои запястья и сильно их сжал. Я вскрикнула от боли и отступила.

– Тихо!

Замятин силком усадил меня на стул и присел напротив. Не отводя взгляда, он продолжал удерживать меня за руки.

– Успокойся, я совсем так не думаю, – сказал он, когда я наконец справилась с дыханием. – Но спросить обязан.

– Кем обязан? Батраковым, что ли? Учти, он всего лишь сотрудник МЧС, а хозяйка здесь я! Я отвечаю за этот участок, и все шишки на меня летят в случае чего.