Перед тем, как он ее застрелил

Джоэл не посещал, но признаваться в этом не хотел. Врать тоже было неудобно, поэтому он пробормотал:

— Папа однажды водил нас на Трафальгар-сквер.

— Ага. В Национальную галерею. И что ты о ней думаешь? Немного скучновато? Или там было что-то интересное?

Джоэл теребил нитку на футболке. Он знал, что на Трафальгар-сквер есть какой-то музей, но они ходили на площадь смотреть на огромные стаи голубей. Они сидели на бортике фонтана и наблюдали за птицами; Тоби еще захотел вскарабкаться на льва, расположенного у основания высокой колонны в центре площади. Уличный музыкант играл на аккордеоне, девушка, выкрашенная золотой краской, стояла неподвижно, изображая статую. За это ей кидали монетки. Папа купил у мороженщика сахарные рожки, но они сразу растаяли, потому что день был жарким. Мороженое текло у Тоби по футболке и по рукам. Папа намочил носовой платок в фонтане и отмыл Тоби, когда тот доел рожок.

Давно Джоэл не вспоминал об этом. От этой картины у него защипало глаза.

— Да, если бы мы знали, как карты лягут, мы бы заранее продумали свой ход, — ни с того ни с сего произнес Айвен. — Но дьявольская игра в том и заключается, что мы этого не знаем. Жизнь застает нас врасплох, часто со спущенными штанами.

Джоэл не совсем уловил мысль Айвена, но не стал вдаваться в подробности, поскольку суть прекрасно понял. Одно мгновение сменяется другим. Вот они идут забирать Несс с урока танцев; ладошка Тоби в отцовской руке; Джоэл отстает на тридцать секунд — возле магазина распродаж в контейнере на улице лежат футбольные мячи. Он рассматривает их и даже не сразу понимает, что это за четыре хлопка, за которыми — громкий крик.

— Я вот что принес. — Повинуясь внезапному порыву, Джоэл вынул из кармана листки и протянул Айвену.

Тот взял их. Слава богу, он больше не говорил о картах и об их раскладе. Айвен положил листки на полотенце и склонился над ними так же, как склонялся над часами. Он молча читал, пережевывая мяту. Он по очереди изучал строчки. У Джоэла зачесались лодыжки; казалось, часы стали тикать громче обычного. Джоэл думал: «Какой же я дурак, что принес свои стишки. Идиот, кретин, тупица. Просто сдохнуть можно».

Наконец Айвен повернулся к мальчику.

— Величайший грех, — начал Айвен, — растратить свой дар напрасно, зная, что он у тебя есть. Проблема в том, что большинство людей не подозревают о своем богатстве. Они судят по внешним признакам, поскольку их научили смотреть только на достижения и результаты. Они отказываются признать, что настоящее благо — в процессе, в путешествии, в том, как распоряжается человек своим талантом, а вовсе не в том, сколько материальных ценностей он накопил.

Для Джоэла это было чересчур, поэтому он ничего не ответил. К тому же ему пришло в голову, что Айвену его произведения показались дурацкими, и теперь он просто не знает, как на них реагировать.

Тут Айвен открыл деревянный ящик, стоявший на столе, и достал оттуда карандаш.

— У тебя врожденное чувство ритма и языка, но местами не хватает навыка, и это портит впечатление. Давай возьмем вот это стихотворение… Вот. Покажу тебе, что я имею в виду.

Айвен подозвал Джоэла к столу и начал объяснять. Он употреблял термины, которых мальчик не понимал, и делал пометки на бумаге, растолковывая их значение. Айвен говорил медленно, с такой дружеской симпатией, что Джоэл без всякой неловкости внимал ему. Кроме того, Айвен был абсолютно серьезен, и Джоэл понимал, что таково отношение Айвена к его творчеству.

Джоэл с таким увлечением слушал речь Айвена, так внимательно наблюдал за тем, как тот находит возможность улучшить каждое стихотворение, что вспомнил о времени, только когда раздался бой часов. Мальчик взглянул на циферблат — прошло почти два часа. Он пробыл у Айвена лишний час и, значит, на час опоздал в Учебный центр за Тоби.

Джоэл с возгласом «Черт возьми!» выскочил в прихожую.

Айвен что-то крикнул ему вслед, но Джоэл его не услышал. Единственное, что он слышал, шлепанье своих кроссовок по асфальту.

Глава 16

Джоэл пулей влетел в холл Учебного центра. Задыхаясь, он выпалил: «Тоби… прости», но в холле никого не было, кроме молодой женщины, которая грудью кормила младенца, в то время как другой малыш, с пустышкой во рту, держался за ее юбку.

Джоэл все же поискал Тоби, словно тот мог спрятаться под диваном или за вазой с искусственными цветами. После этого Джоэл отправился за Люси Чинакой. Та сидела в своем кабинете.