Перед тем, как он ее застрелил

— Конечно, — ответила Фабия.

Она провела Кендру в пустую комнату для допросов.

У социального работника неблагодарный труд, но Фабия Бендер не задумывалась об этом. Она находилась на своей должности в течение тридцати лет, и если потеряла больше детей, чем спасла, то уж никак не из-за недостатка преданности своему делу или неверию в изначальную доброту человеческой природы. Каждое утро Фабия просыпалась с чувством, что занимает свое место в жизни и делает то, что призвана делать. Каждый день открывал перед ней новые возможности. Каждый вечер она анализировала, в какой мере ей удалось ими воспользоваться. Фабия не ведала ни отчаяния, ни уныния. Она давно поняла, что улучшения не происходят сами собой и вдруг.

— Я не стану любезничать и притворяться, будто мне приятно, что вы ни разу не связались со мной, миссис Осборн, — произнесла Фабия. — Возможно, позвони вы мне — и нам не пришлось бы встречаться здесь. То, что Ванесса не ходит в школу, — одна из причин сложившейся ситуации.

Конечно, такое вступление не сулило взаимопонимания. Кендра среагировала так, как среагировал бы любой самолюбивый человек: она напряглась, ее бросило в жар, ее кровь закипела. И естественно, это помешало ей слиться с Фабией в экстазе человеколюбия. Кендра молчала.

Тогда Фабия Бендер изменила тон.

— Простите. Мне не следовало так говорить. Я сказала это под влиянием эмоций. Позвольте мне начать сначала. Моя задача — поддержать Ванессу, и я верю, что образование помогает ребенку найти правильную дорогу в жизни.

— Думаете, я не пыталась заставить ее ходить в школу? — воскликнула Кендра. В ее голосе звучала обида, но это было разочарование от того, что она потерпела крах, стараясь заменить Несс родителей. — Еще как пыталась! Все напрасно! Я твердила ей, как важно учиться. Я сама возила ее на уроки. Я даже общалась с инспектором, не помню, как его зовут. Я делала все, что он советовал. Доводила Несс до двери. Ждала, пока она не войдет в класс. Наказывала, когда она прогуливала, — велела сидеть дома. Предупреждала, что если она не возьмется за ум, то плохо кончит. Ничего не помогло. Несс никого не слушает, она вбила себе в голову, что…

Фабия подняла руки вверх. Эту историю она слышала множество раз от самых разных родителей — как правило, матерей, обычно брошенных мужьями, — и могла повторить от первого до последнего слова. Перед ее глазами чередой проходили матери, которые рвали на себе волосы от бессилия, и дети, чьих криков о помощи никто не понимал, принимая их то за неповиновение, то за депрессию. Единственно верный ответ на вопрос «Какая болезнь поразила общество?» — «Отсутствие взаимопонимания». Родители не могли снабдить детей ориентирами, которые помогут им на жизненном пути, потому что сами в юности не имели человека, который указал бы им эти ориентиры. Складывалась ситуация, когда одни слепые ведут по пути других слепых.

— Еще раз простите меня, миссис Осборн, — перебила Фабия. — Я здесь не для того, чтобы обвинять. Я собираюсь помочь. Давайте во всем разберемся. Присядем?

— Я приехала забрать ее…

— Понимаю, забрать домой. Полицейский участок — неподходящее место для девушки ее возраста. Я с вами согласна. Скоро вы сможете ее увести. Но перед этим я бы очень хотела с вами поговорить.

Кендре не терпелось поскорее уйти, но не одной, а с Несс — поэтому ей пришлось подчиниться; Кендра опустилась на один из пластмассовых стульев и засунула руки в карманы пиджака.

— Мы с вами находимся по одну сторону баррикад, — начала Фабия Бендер, устроившись напротив Кендры. — Мы обе хотим помочь Ванессе. Если девочка сбивается с курса, как это случилось с Ванессой, на то всегда есть своя причина. Если мы ее выясним, у нас появится реальный шанс поддержать девочку в борьбе с трудностями. Преодоление проблем — вот главное, чему мы должны научить Несс. Подобных предметов, к большому сожалению, в школе не преподают. И если родителям не удается привить детям подобный навык — я не имею в виду вас, — то детям просто негде его приобрести.

Фабия перевела дух и улыбнулась. Ее зубы пожелтели от кофе и сигарет; кожа была дряблой, как у заядлой курильщицы.

Кендра не любила, когда ей читают лекции. Она прекрасно понимала, что у этой белой женщины самые добрые намерения, но у нее безотчетно возникло чувство, что слова Фабии умаляют ее, Кендру. Будучи уязвленной, она уже не могла открыто поведать о той трагедии, которую пережила Ванесса в детстве и о которой Фабия Бендер, естественно, ничего не знала.