Дело гастронома № 1

Он взглянул на часы.

– Десять минут назад уехала поездом в Кострому. В служебную командировку, выбивать поставку сыров, сервелата и прочих деликатесов на следующий год. У гастронома номер один прямые договоры со многими производителями. Кострома – один из таких регионов. Полагаю, что Зоя Сергеевна уехала до конца недели, и это для нас удобный момент: на чужой территории вступить с ней в неформальный контакт и перетянуть на свою сторону. Готов сам поехать следом за ней в командировку!

Боков взглянул на полковника. Скачко хмыкнул, задумался.

– Почему раньше не доложил?!

– Мне только что сообщили!

– Что, завел своего человека у Беркутова?

Боков кивнул.

– Молодец! Вот за это хвалю! – одобрительно кивнул он. – Мы должны ему платить?

– Да нет! За моим осведомителем и раньше водились кое-какие грешки: страсть к фарцовке, к примеру. Скорее всего, и сейчас водятся, а потому он и не раздумывая согласился с нами сотрудничать! – победно доложил майор.

Скачко нахмурился:

– Только предупреди, чтоб держал язык за зубами! Дело-то пока неофициальное!

– Уже предупредил!

Скачко усмехнулся.

– А ты считаешь, что, поехав за Зоей Сергеевной в командировку, справишься с этой дамочкой?

– В каком смысле?

– В стратегическом! То есть сумеешь войти с ней в столь близкий доверительный контакт, при котором она откроет тебе все тайны и махинации Беркутова?!

Боков задумался, ответил не сразу.

– Я не ручаюсь, – растерянно пробормотал он. – Но все равно попробовать стоит. Кстати, первый контакт с ней у меня вроде бы получился. Мы довольно откровенно поговорили.

Скачко пододвинул к себе телефон, набрал номер. Но вызываемый абонент не отвечал. Боков деликатно молчал. Скачко нахмурился, положил трубку, удивленно хмыкнул.

– А где Ширшов?

– На боевом посту.

– Маши нет дома! Значит, она пошла к нему! Чего и требовалось доказать! – он нервно усмехнулся. – Все бабы одной миррой мазаны!

– Ну, во-первых, не все. Не надо обобщать. И до такого, я думаю, и у твоей Маши не дойдет! – засомневался Боков. – Она все же филолог, педагог, а не торгашка с рынка!

И он многозначительно посмотрел на Скачко. Тот шумно выдохнул.

– А мы ведь с Машей толком и не целовались! – вдруг виновато проговорил полковник. – Меня в юности одна пьяная соседка обслюнявила и наградила стойким отвращением к поцелуям на всю жизнь! А ей хотелось целоваться, я это чувствовал!

Он на мгновение поддался душевной панике, однако тут же взял себя в руки.

– А я все же съезжу в Кострому, попробую навести мосты, – прервал короткое молчание Боков. – Из меня еще тот обольститель, но вдруг получится?!

Полковник помрачнел.

– В нашем деле проб не бывает, – заметил Скачко. – В нашем деле либо победа, либо поражение, но за последнее сурово вычитают, а иногда и жизнью жертвуют! С такими настроениями, как у тебя: «Попробую!» – и ехать не стоит, – сурово выговорил он.

Кофе сварился. Боков поднялся, разлил его по чашкам, посолил себе и полковнику.

– А кого еще можно послать? – Боков пожал плечами. – Капустин молод, серьезная женщина, такая, как Платонова, на него и внимания не обратит! А я все же шарм имею… Мне жена говорила!

Он пожал плечами. Скачко с трудом скрыл усмешку.

– Будем думать! – нахмурившись, обронил полковник.

И стал пить кофе.

Маша вошла во двор Антона, остановилась перед подъездом, сунула два пальца в рот и лихо свистнула. Антон выглянул в окно, увидел Машу, исчез, но уже через несколько секунд выбежал из подъезда. В руках он держал розы.

– Я так рад!..

– Не ждал?

– Не ждал… Нет, ждал, ждал, – радостно прошептал он. – Еще как ждал!

– А я девушка бедовая! – улыбнулась она. – Взяла и пришла!

Она взглянула на Антона. Он был явно растерян.

– Или ты передумал? – с вызовом бросила она.

– Что ты, я не мог передумать! – возмутился он. – И не хочу передумывать! Пойдем!

Он взял ее за руку, и они вошли в подъезд. Из тени вышел Ширшов с фотоаппаратом, щелкнул их, заходящих в подъезд, нахмурился. Посмотрел на часы, вытащил ручку, что-то записал в блокноте.

Беркутов на кухне играл в шахматы с дочерью. Оба были увлечены игрой, Вера даже раскраснелась, высовывая от азарта кончик языка. У нее уже выпирал округлый животик.

– Шах! – объявил Беркутов.

Вера недовольно хмыкнула. С печальным лицом на кухню вошла Лида. Ни муж, ни дочь ее не заметили. Она хотела что-то сказать, но зазвонил телефон в гостиной. Лида вернулась туда, взяла трубку.