Формула преступления

Аполлон Григорьевич только руками развел:

— Николя, вы неподражаемы!.. Не нужны мне ваши извинения. Больше мысли — меньше эмоций, и все получится…Так, хватит ваших историй. Кого тут уму-разуму учат?.. То-то же… Играем?.. Отлично!.. Готовьте лоб.

Коля был готов на все.

Импровизатор

В салоне Италовой играли в фанты. Первому фанту хозяйка назначила романс. Господин в клетчатой жилетке недурным баритоном исполнил модную песенку о любви и смерти. Публика наградила его заслуженными аплодисментами.

Из шелкового мешочка вынырнула серебряная запонка. Ее владельцу приказали исполнить стихотворную импровизацию. Выйдя на средину залы, невольник просил назначать темы. Дамы, стараясь блеснуть, выкрикивали затейливые. Импровизатор выбрал божественную красоту Клеопатры, чем польстил хозяйке: ее назвали именем египетской царицы. Немного поразмыслив, он прочел рифмованный каламбур, в котором нашлось место и страсти, и безумству.

Стишок понравился, дамы били в ладошки. Даже хозяйка гостиной не могла скрыть взволнованный блеск глаз. Наконец с притворной строгостью она попросила тишины и достала новый фант.

Выпал портсигар. Этому фанту велели исполнить музыкальную фантазию. Господин во фраке, тряхнув романтическими кудрями, сел за рояль. Музыкальная шутка состояла из мелодий популярных опереток, ловко переходящих одна в другую.

Гости остались довольны. Вечер выходил прелестным.

Из мешочка появился тонкий предмет, оказавшийся зеленой книжечкой величиной с ладонь. Фант привел в замешательство.

— Чей это? — спросила хозяйка, стараясь явно не выказать удивления.

Начались шептания. Фанты в дружеском обществе были известны давно. Но этот — совершенно незнаком. Хуже того: владелец не спешил явиться на всеобщее обозрение.

Пауза затягивалась, что ставило госпожу Италову в глупое положение. Она хмурила точеные бровки, сердясь не на шутку. От фанта отказываться не принято.

Замешательство нарастало. Слышался возмущенный ропот. Позади всех началась возня, какой-то сумбур вместо музыки, и вперед выскочил молодой человек полноватого сложения. Появился он так, словно его вытолкнули на манер пробки.

Незнакомца госпожа Италова осмотрела критически, мнения не выразила, а, напротив, поощрила улыбкой. Попав в неловкую ситуацию, мальчик страдает застенчивостью. Крепок сложением и хорош собой. Скромный костюм и пунцовый румянец. В общем, мил и симпатичен. Новое лицо может позабавить гостей чем-то свежим и украсить вечер. В игре нужна новизна.

— Это ваш фант? — спросила Клеопатра Петровна, заранее награждая юношу милостивой улыбкой.

Он скромно поклонился.

Известные правила разрешали хозяйке назначать испытание, какое пожелает. Разумеется, зная, чем гость может блеснуть. Но способности новичка загадочны. Жаль ставить скромного юношу в безвыходное положение.

— Чем нас порадуете? — спросила Клеопатра, раскрывая зеленую книжечку, и только глянув, не сдержала возгласа: — Да вы сыщик!

Удивление эхом прокатилось по залу. Новичка откровенно разглядывали и обсуждали, как диковинную зверюшку. В столичном обществе приглашать полицейского считалось дурным тоном. Но салон госпожи Италовой отличался известным вольнодумством.

— Поразите нас своими талантами! — ободрили его.

Хозяйка верила, что помогает оробевшему. Как порой наивны женщины, особенно красивые. Если бы Италова смогла заглянуть к нему в душу, пожалуй, упала бы в обморок.

Юноша пребывал в той степени отчаяния, когда совершают первое, что придет в голову. Больше всего хотелось как следует врезать негодяю, прямо скажем — висельнику, который прятался за спинами гостей. По милости этого жулика и каторжника, поддавшись его уговорам и обещаниям, он оказался в чужом доме. И вот теперь — выставлен на позор. Ведь как знал, что этим кончится. Недаром так подозрительно Тухля исчез. Теперь ясно: бегал в прихожую, рылся в его пальто, чтобы стащить служебное удостоверение. Ну, это ему еще аукнется. Месть будет жестокой и беспощадной. Поплатится драгоценный друг за свое художество. Еще пожалеет.

— Господин Ванзаров, можете выбрать сами, что пожелаете!

Дама помахивала зеленой книжечкой с таким искренним очарованием, что кровавые замыслы исчезли сами собой.

Родион стал прикидывать, чем поразить публику. Быть может, предложить игру: называют цифру, а он цитирует статью Уложения о наказаниях? Нет, дамы такое развлечение не поймут. А если показать на ком-нибудь из гостей приемы карманников? Пожалуй, и такой номер закончится не аплодисментами. Или прочитать по памяти пару стихов из «Энеиды»? Чего доброго, умрут со скуки. Или показать на Тухле полицейскую подсечку? Толстяк грохнется так, что пол проломит… Да что же делать-то?!