Аксенов

Л. Сапрыгина, строитель, г. Южно-Сахалинск

Кого он взял в герои?

Выразить свое отношение к заграничным разглагольствованиям Евтушенко я могу одним словом: презрение. Да, именно презрение, потому что никаких других чувств не испытываешь, знакомясь с его философскими «перлами», с его самодовольными, позерскими «откровениями».

И где-то в том же ряду стоят интервью Вознесенского и Аксенова, с такой «щедростью» розданные ими во время зарубежных поездок. Объяснить это можно лишь тягой к саморекламе, к шумихе — теми же причинами, которые, на мой взгляд, привели к появлению «усложненных» стихов и повестей, словно бы списанных с западных образцов. Я имею в виду повесть В. Аксенова «Апельсины из Марокко».

Аксенов показал нашу молодежь не такой, какой она есть на самом деле, — чистой, светлой, духовно богатой, устремленной в завтра. Кого же взял писатель в свои герои? Пьяница Корень, дешевый пижон Колтыга, дешевый скептик Колчанов — не этих ли отрицательных, грубых, самокрасующихся людей автор пытается выдать за типичное, за «героев нашего времени»? Я не хочу сказать, что нет у нас таких хлюпиков, нет у нас людей, изъясняющихся на полублатном жаргоне и исповедующих аморальность, бескультурье, кокетничающих «раздвоением личности». К сожалению, такие люди у нас еще есть. Но их крайне мало, их — единицы. И когда Аксенов тщится убедить нас в том, что его героям несть числа, — позвольте не поверить ему! Слишком слабо знает писатель то, что берется описывать, и слишком далек он от жизни, черпая вдохновение из мутных западных источников, а не из чистого родника нашей действительности. Очень жаль, что у нас появлялись книги, подобные повести В. Аксенова. И, дав отпор очернительству, крикливому нигилизму, партия сделала доброе дело: расчистила дорогу настоящим писателям и оградила их от тлетворного соседства со всяческими «измами».

Л. Волкова, студентка историко-филологического факультета Южно-Сахалинского пединститута

«Подаксеновики»

Газета «Южно-Сахалинск сегодня», 2010, 9 сентября

Несколько лет назад известная российская журналистка и литератор Кира Ткаченко, пишущая для детей и на религиозные темы, вспоминала:

— В 1960-е годы в Южно-Сахалинске существовала группа молодых литераторов — выпускников московских и ленинградских вузов. Работали они кто в газете, кто на радио, кто на телевидении. Печататься было негде, а сочинялось много. Каждому хотелось поделиться своими новыми произведениями, потому и собирались по домам, читали, спорили.

Неудивительно, что приезд такого мэтра, как Василий Аксенов, стал для пишущей братии событием первостепенным. Все забросили свои дела ради того, чтобы с ним встретиться. Аксенов проявлял интерес к коллегам и землякам, терпеливо выслушивал наши стихи и прозу, что-то обещал, что-то одобрял.

С легкой руки жены одного из журналистов, которая приревновала мужа к этим посиделкам, компания аксеновских почитателей была названа подаксеновиками. Мы не обиделись — наоборот, прозвище даже польстило, но никто не предполагал, как это слово отзовется…

Вернувшись в Москву, знаменитость напечатала в одном из столичных журналов свой новый рассказ, который назывался «На полпути к Луне». Совсем безобидный рассказ, такой лирический, такой трогательный, но сахалинские власти усмотрели в нем крамолу: издевательство над простым человеком, шахтером Кирпиченко. Разразился скандал, вот тогда-то и припомнилось словечко «подаксеновики». Всех, кто общался с автором рассказа, осужденного партийной элитой, под разными предлогами выдворили с острова.

Глава одиннадцатая Аксенов International

ЕВГЕНИЙ ПОПОВ: То есть речь о международной известности Аксенова… Для начала могу тебе рассказать байку про то, как я встретил в стране Румынии великого, значит, писателя Алена Роб-Грийе, просто легендарного. Ему было уже за восемьдесят лет, он потреблял красное вино и был хитёр. Сообщил сначала, что по-английски не говорит, потом выяснилось, что говорит. Когда я его спросил, хрена ли ему делать в Румынии, великому человеку, он мне ответил: «Ты вроде парень на вид умный, а не понимаешь, что ли, ничего? Мне сказали, что я здесь получу премию в десять тысяч долларов, вот и все». Я говорю: «Все понял…»

АЛЕКСАНДР КАБАКОВ: Деньги вообще-то небольшие… Но деньги.