Божественный яд

— Здорово, Степан! — крикнул Ванзаров.

— И вам, вашбродь… — пробасил дворник.

— Ну что, друг мой, все пьешь?

— Никак нет! Разве возможно на нашей должности!

— Как же — нет! Вон, мне докладывают, с Нового года каждый день не просыхал!

Дворник удивленно открыл рот. Он не предполагал, что такой важной персоне докладывают о его пьянстве. Околоточному — еще понятно. А этому…

От страха, подступившего к горлу, Степану захотелось упасть в ноги, но он сдержался и стал усиленно тереть сухой глаз кулаком.

— Вашбродь, помилосердствуйте!

— Пережигин, ты мне комедию не ломай, а говори честно: вчера пил? — строго спросил Ванзаров.

— Упаси бог! Вот вам крест! — и дворник лихорадочно перекрестился.

— Значит, ворота забыл запереть на ночь трезвым? — настаивал сыщик.

— Да разве такое возможно! Да я в любом виде завсегда на ночь ворота… это первое дело… а уж вчера точно… вот и господин Курочкин вам скажет, ей богу! — для убедительности Степан даже прижал шапку к груди.

— Ну и в каком же часу ты их отпер? — спросил Ванзаров, глядя дворнику в глаза.

— Да вот господин Курочкин прибыл, так я сразу и… того! — совсем растерялся перепуганный дворник.

— А ключи от ворот у кого-нибудь еще в доме имеются? — вставил Джуранский.

— Только у меня, вашбродь, как можно! Никому не даю! — и дворник вытащил из-под фартука, надетого поверх зипуна, связку на металлическом кольце. — Вот они! А это от подвала, это от чердака, все здесь!

Ключи издали мелодичный перезвон кандалов.

— Ладно, Пережигин, не хочешь говорить правду, будем с тобой разбираться в другом месте, — сыщик спрятал руки в карманы пальто. Даже в перчатках пальцы мерзли. — Курочкин, в участок его!

Филимон и его напарник, пришедший во двор с наблюдательного поста на лестнице, подхватили Степана за локотки.

— За что, вашбродь?! Ни в чем не повинен!!! — зарыдал дворник.

Испугался Пережигин не решетки, а потери места. Он-то хорошо знал, что в арестантской участка его могут продержать «до выяснения» хоть месяц. А за это время домовладелец найдет нового дворника. И Степан потеряет заработок. И куда ему деваться? Где еще деревенскому мужику дадут такую хорошую работу? Дворник — человек уважаемый!

— За что? За то, что врешь! — продолжал Ванзаров.

— Никогда не врал и вам не смею, вашбродь! — всхлипывал Степан.

— Тогда рассказывай, кому ты сегодня ночью отворял ворота? Рассказывай, кому помогал господина Серебрякова топить! А заодно расскажи, как убивал девицу, которая к профессору ходила! Отвечай, душегуб! — сыщик говорил с такой страшной верой в свои слова, что даже ротмистру стало не по себе, хотя Ванзаров на допросах часто пользовался подобными уловками.

Степан смекнул, что на него вешают убийство. И не одно. Это уже не место потерять, а голову на плечах не сносить!

Пережигин с размаху бухнулся на колени.

— Не погубите! Не виноват я! Богом клянусь!

Что-то заставило Ванзарова оглянуться. Он увидел, как глухонемая старуха вышла из дворницкой и, остановившись всего в трех шагах, сжимала лопату для снега. Ее глаза с ненавистью буравили сыщика. Она не знала, что происходит, но, кажется, готова была встать на защиту своего благодетеля.

— Значит, не виноват? — буркнул сыщик. — А что этой ночью делал?

— Спал как убитый! Вот вам крест! Как ворота запер, решил, вздремну часок, а провалился до утра. Меня, вот, господин Курочкин разбудил! Более ни в чем не повинен! А в ту ночь, когда барышню нашли, был грех — напился и забыл ворота закрыть. А чтоб душу живую загубить, я же православный! — дворник истово крестился. По его небритым щекам текли слезы.

— Ну что, ротмистр, поверим господину Пережигину? — громко спросил Родион Георгиевич, поворачиваясь к Джуранскому.

— Отчего же не поверить, это можно… — сквозь зубы процедил ротмистр.

Ванзаров кивнул.

— Какого цвета зимнее пальто у Серебрякова? — спросил он, делая дворнику еще одну маленькую проверку. Сыщик прекрасно помнил, в чем Серебрякова привел на улицу пристав Щипачев.

— Да не пальто, а шуба бобровая! Не виноватый я! — всхлипнул дворник.

— Хватит, Пережигин, рыдать, иди работай, снега по колено! — сыщик повернулся к филерам. — Значит, так…

Курочкин и его напарник, как по команде, вытащили записные книжки с карандашами.

— Срочно найти тех, кто обобрал профессора на льду, и вернуть его одежду. Поняли, что на нем было?