Питер

• Вставай, буржуй, настал твой смертный час
• Против тебя весь бедный люд поднялся…

Звуки летели над платформой, задорный голос обещал милой многое.

• Ничего, ничего, ничего…
• Сабли, пули, штыки, всё равно.
• Ты, любимая, да ты дождись меня
• И я… вер… вер…

Хлопок, синяя вспышка. Звук оборвался. Мимо замолчавшего центра угрюмо шли василеостровцы, спускались на рельсы, исчезали в глотке тоннеле. Пахло горелой изоляцией. Иван посмотрел на толпу провожающих — женщины, дети, старики, слишком старые, чтобы держать оружие. Многие плакали. Со станции уходили почти все мужчины — даже профессор Водяник шёл на войну. Оставался дядя Евпат, куда ему с его ногой. Оставался Постышев — без коменданта нельзя…

Иван огляделся. Н-да, тоска. Никуда не годится такое прощание.

Прощаться надо весело.

— А ну, — Иван повернулся к Гладышу. — Запевай!

— Какую?

— Нашу.

Тот мгновенно сообразил, растянул рожу в ухмылке. Заорал, зарокотал хриплой глоткой:

• Когда напиваюсь я пьяный, тогда я мотор торможу,
• Давай, друг, поехали к дому, а дорогу сейчас покажу!

И вдруг сладилось, припев орали уже хором:

• Вэ-Вэ-Вэ, Ленинград! Эс-Пэ-Бэ, точка ру!
• Вэ-Вэ-Вэ, Ленинград! Эс-Пэ-Бэ…

* * *

Иван остановился, подсветил фонарем. Пашка притормозил, обернулся…

— Иди, — сказал Иван. — Я догоню.

Трубным деревом или Деревом желаний называлось ржавое переплетение труб, из-за сырости отделившееся от стены тоннеля и опасно нависающее над проходом. Иван покачал головой. Действительно напоминает дерево. Жутковатая штука.

На каждой «ветке» трубного дерева, на каждом стволе висят цветные ленточки — белые и красные. Сквозняк треплет их, от каждого порыва ветра ржавый металл уныло скрипит.

По поверьям Василеостровской, чтобы желание исполнилось, нужно прийти сюда ночью, загадать желание и повязать цветную ленточку.

Главное: желать яростно, страстно, до потери сознания.

И Хозяин Тоннелей исполнит твоё желание.

Если захочет.

Интересно, приходила ли сюда Таня? Иван покачал головой. Не твоё дело, Одиссей.

Одиссей и Пенелопа — это была их с Катей игра, когда у них всё только начиналось. Странно…

Пенелопой он назвал одну, а ждать его будет другая.

Придурок ты, Одиссей, правильно Катя сказала.

В тоннеле поднялся ветер. Разноцветные ленточки на трубном дереве зашелестели, застрекотали. Ржавым голосом завыл металл.

«Ты не вернешься. Никогда».

Глава 4

Генерал

Сначала они долго шли за дрезиной, что везла их вещи. Старая дрезина уныло скрипела, стирая катки о ржавый металл. Уклон тоннеля здесь был не то, чтобы сильный, но вполне ощутимый. «Адмиралтейская» зелёной линии — самая глубокая станция ленинградского метрополитена. Тоннель шёл под заметным уклоном вниз. Иван понимал, что они спускаются всё глубже под землю, может, даже в самый центр мира. В преисподнюю.

Впрочем, никакой нежности к Адмиралтейской он не испытывал.

Так что можно и так: в приёмную ада.

Воды под ногами становилось всё больше. Чем дальше они заходили, тем глубже сапоги погружались в тёмную, хлюпающую жидкость. Сначала воды стало по щиколотку. Затем по колено. Фонари освещали лишь малую часть пути, конец тоннеля терялся в темноте.

Иван оступился на скользкой шпале, скривился. М-мать. Не делай резких движений, вспомнилось Катино напутствие.

Это что — мне теперь на всю жизнь такой лозунг?

— Болит? — спросил Пашка.

Уже второй час они вышагивали по шпалам в темноту тоннеля. Дрезина натужно скрипела, подпрыгивала и дребезжала на неровных, ржавых рельсах. Её несколько раз пришлось переносить на руках — местами дорога совершенно испортилась. Иван попытался помочь, но его отогнали. «Иди, иди, инвалид детства!». В одном месте полотно железной дороги было прорвано — словно из-под земли вылезло нечто, вывернуло шпалы (одна из них лежала в паре метров от разрыва, другая переломилась пополам) и уползло. То ли вниз по туннелю, то ли вообще в потолок.

Иван покачал головой.

— Не болит? — продолжал допрос Пашка. Станционная контрразведка, ёлки-палки.

Иван там, на разрыве полотна, запрокинул голову и подсветил диодом. Какая-то выемка там действительно была, дыра фактически, но это могли сделать и грунтовые воды.