– Ты заглядывала внутрь! – возмутился Вадик. – Не ожидал столь беспардонного хамства.
– Пакет я не открывала, – заверила я, – но толщина его говорит сама за себя. И еще деталь: мы сейчас находимся вблизи дома Ивана Гавриловича Стебункова. Бизнесмен живет в ста метрах от места, где был припаркован автомобиль полиции.
– Я просто шел мимо, – быстро сказал Сперанский.
– И пописал на ограждение? – перебила я.
– Точно, – кивнул лжец.
– А где тут забор? – вкрадчиво поинтересовалась я… – Дома стоят впритык, между ними даже зазоров нет.
– Неверно выразился, я окропил подъезд, – заявил Вадим.
– Ладно, – вздохнула я, – на том и расстанемся. Вылезай.
– Почему? – заморгал Вадик.
– Поеду домой, уже поздно, – зевнула я.
– А со мной что? – забеспокоился Сперанский.
Я пожала плечами.
– Возьмешь такси.
– Денег нет, – сказал он.
– Отдал сержанту последние? – усмехнулась я. – Жадные полицейские выгребли даже то, что было в кошельке?
Вадим угрюмо отвернулся к окну.
Я толкнула его в спину.
– Выходи.
Сперанский спросил:
– Мне что, идти пешком?
Я не дрогнула:
– К утру дотопаешь, прогулки полезны.
– Так друзья не поступают! – со слезами в голосе заныл Сперанский. – Мне плохо, ты обязана помочь!
– Рассказывай правду, – отчеканила я. – Разве по-товарищески втягивать человека в дело, связанное со взяткой полиции, и ничего не объяснить? А если нас снимала скрытая камера? Ответственность за вручение мзды пока никто не отменял!
Вадим обхватил руками колени.
– Я заглянул в гости к Стебункову. Даже десяти минут у него не пробыл, подъехал патруль и меня задержал. Меня избили! Пусть скажут спасибо, что я не собираюсь жаловаться на них. И никаких камер здесь нет, можешь не бояться.
– Очень странно! – вздохнула я. – Человек явился в гости, а его хватает полиция. Лупит, тащит в казенный автомобиль. Как отреагировал Иван Гаврилович? Почему не возмутился, не прекратил безобразие? Неужели он молча наблюдал за произволом? Ведь это не простой обыватель, а олигарх со связями.
– Бизнесмена нет в Москве, – промямлил Вадик, – он сейчас где-то за границей.
– Ой, верно! – сказала я. – Помнится, экономка нам говорила об отъезде хозяина. А вчера по телику сообщали, что Виктория Николаевна умерла. Охранник Михаил бросил работу – испугался заразы и удрал. Кто же остался в роскошных апартаментах? Горничная. Очень приятная девушка. Она еще принесла нам минеральной воды.
На секунду передо мной промелькнула сцена. Вот домработница Алена приносит на подносе бутылку и стакан. Виктория Николаевна с каким-то странным выражением смотрит на минералку. Что-то ее удивило или насторожило. Или, может, она осталась недовольна выучкой горничной? В квартиру вошли трое, а хрустальный стакан на подносе был один. Виктория Николаевна не стала делать при нас замечание неумехе, небось выдала ей по полной программе после нашего ухода…
Я покосилась на Сперанского. В квартире Стебункова психолог неожиданно попросился в сортир, что меня поразило. Ведь за короткий срок службы у фэншуиста я успела заметить, что Вадим никогда ранее, посещая клиентов, не заглядывал в клозеты. Более того, хорошо помню недавний случай.
За пару суток до посещения Стебункова фэншуисты-амулетчики побывали у весьма приятной дамы, желавшей заказать талисман для дочери. Когда мы, закончив работу, вышли на улицу, Вадим, не говоря ни слова, нырнул в какой-то подъезд.
– Куда это он? – удивилась я.
Нина ухмыльнулась.
– Пописать побежал.
– В парадное? – оторопела я.
Она развеселилась еще больше.
– На улице как-то неприлично.
– Мы только что вышли от милой дамы, она бы не запретила посетить санузел в ее квартире. И вон там открыто кафе. Можно зайти, заказать чашечку кофе, а заодно воспользоваться сортиром. Свинячить в подъезде дома отвратительно! – поморщилась я.
– Что с мужиков возьмешь, они все неряхи, – отмахнулась Нина. – У Вадима пунктик: никогда не пойдет ни в чужой, ни в общественный туалет. Нигде – ни в гостях, ни в ресторане, ни в кино, ни в самолете.
– Прикольно, – протянула я. – У чужих нельзя, а в вестибюле дома, пожалуйста?
– Все мужики с придурью, – подвела тогда черту под беседой Нина.
И вот интересный факт: у Стебункова Вадим наступил на горло своей мании. Меня его поведение удивило, но я забыла о незначительном происшествии, а сейчас вспомнила. И почему-то испытываю дискомфорт.