Crysis. Легион

Потому-то я и пошел в морскую пехоту. Потому мы все пошли. Это ведь мы прогадили мир: жрали свинячьи чипсы и на компьютере гоняли, пока все вокруг летело и падало. Пойти в морскую пехоту было, ну, как покаяние, или будто капеллан сто раз помолиться назначил. Способ искупить, что-то вроде того.

Но оказалось: не мы это, еще не мы. Это паршивые засранцы из космоса, с их паршивым криогенным оружием, с их гребучими складами посреди Китая. Мыто смогли б затормозить лавину, когда она только начала катиться, но Лингшан сделался тем снежком, с которого оно все и покатилось. Мать моя женщина, они даже подрались там, но чуть-чуть, мало и тихо, и сумели все покрыть. Пара директив сверху, несколько стратегических пульс-бомб, чтобы оглушить там и тут сейсмодатчики и спутники, может, прикончили еще с дюжину корейцев, рыбачивших в неподходящее время в неподходящем месте — и все. Наружу просочились только невразумительные слухи, такие тупые и дикие, что даже «Фокс ньюс» не опустились до их пересказа.

Потом мир начал крениться на борт, все пошло наперекосяк, и виноваты, конечно, мы, жадные близорукие придурки с нашей убогой экономикой на ископаемой халяве.

Но они ж таки подрались, по-настоящему подрались, Роджер, — ты это знал?

С того оно все и пошло.

Н-2.2, Алькатрас/Пророк (условное временное обозначение).

Выдержка из дебрифинга высадки на Манхэттен,

28/08/2023

ПРОРОЧЕСТВО

Расшифровка диктофонной записи

Дебрифинг высадки на Манхэттен

Личные данные субъекта: не установлены

(условное именование «Алькатрас»)

Если память не подводит, его звали Лоуренс Барнс. Пророк.

Меня, значит, окрестили Алькатрасом. Ну и ляд с ним. Конечно, имя свое еще помню. Я хоть и мертвец, но из ума не выжил. Все помню: имя, звание, личный номер. Только что мне с них? Тот, кого они обозначали, умер.

А меня опрашивает мельчайшая из мелких сошек, потому что начальники все обделались со страху, в одной комнате со мной быть никто не хочет. И думаете, эта сошка сама вызвалась?

Сошка небось возомнила, что тебе оказали гребаное великое доверие? Думаешь, они не уверены, что я не слечу с катушек в любой момент, а ты, мать твою, великий герой-доброволец?

Врешь.

И это объективный факт. Ты вспотел, проводимость кожи подскочила на пятнадцать процентов, глазки забегали на двадцать четыре процента скорее. Про голосовые гармоники можно и не упоминать. Тебе кажется, что ты говоришь сурово и спокойно, но поверь мне: на верхних частотах визжишь, будто перепуганная девчонка.

Теперь я могу все это узнать, еле глянув на тебя. И это не из-за прибамбасов, я не с тактического дисплея читаю циферки, это теперь во мне. Просто знаю, и все. Я теперь много чего знаю, чего человеку знать не положено.

Но ты не бойся. Честное слово, не стоит. Если б я хотел тебя прикончить, ты б и за порог ступить не успел. Хоть это пойми.

***

Правда, утешение в том слабое.

Как же мне рассказать-то все, чтоб коротко и ясно?

Ладно, начну с погрузки. Нас загнали под воду, как только перекрыли все ТВ. Именно как только, так сразу: Чино смотрел себе «Бокс с подменными телами», и тут — оп! Пошел сигнал экстренного сообщения, и через минуту «МакроНет» уже вовсю трезвонила о страшном взрыве в Нью-Йорке, а еще через две с хвостом минуты мы уже несемся как угорелые под воду. У причала вынырнула «меч-рыба», танки еще не продула, а мы уже штабелями в нутро. Едва люк успели завинтить, и снова вниз.

Пристегнулись. По всей субмарине грохочет и скрежещет. «Меч-рыба» — она, по сути, жестянка для перевозки десанта, посудина с мощным движком и парой-тройкой ракетных шахт, чтоб совсем уж голыми себя не чувствовать перед шакалами противолодочными. У «меч-рыбы» есть обычные для подлодок средства маскировки, чтоб прошмыгнуть незамеченной, — но на этот раз их не включили. Куда бы мы ни двигали, видимо, шишек жаба душит — жалкие шесть процентов мощности на маскировку потратить.

Потом началась обычная нудная чересполосица: то несемся как угорелые, то ждем неизвестно чего. И тянется такое восемнадцать гребаных часов. Никто ни хрена не говорит, и «ни хрена» эти меняются час от часу. Сперва собираемся пристать к огромной надувной медузе, подвешенной в мезопелагическом слое; хотят подержать вояк в сохранности, пока не понадобятся. Думаю, ничего, там хоть места хватает, можно отдохнуть малость от жестянки — но нет, снова тащимся к берегу. А потом кружим и кружим в какой-то богом забытой яме, твою в бога душу мать, кружим и кружим. Парни хотят подавить массу, но шеф раздал обычный шестичасовой набор стимуляторов, все подвинтились на гамма-аминобутирате, трицикликах и супернефрине — от этой гадости потом две недели суставы ломит. У меня в заплечнике фляжка с текилой — для медицинских целей, конечно, — я и приложился, чтоб стресс унять. Предложил народу — никто не хочет. Говорят, плохо оно смешивается с нейротропными. Дристуны.