Генерал-адмирал. На переломе веков

Когда мы покончили с обещанной бутылочкой и наступило время серьезного разговора, я предложил переместиться в малахитовую гостиную, к камину, и побеседовать там.

— Евгений Сергеевич, — начал я давно планируемый разговор. — Как вы относитесь к возможности стать отцом девы Панацеи?

Боткин сначала удивленно воззрился на меня, а спустя некоторое время улыбнулся:

— Это как раз та самая мистика, о которой вы упоминали при нашей прежней встрече?

Я кивнул, оставаясь при этом серьезным.

— Что-то… африканское?

Я улыбнулся:

— Уже нет. И это самое «уже» оказалось последним и самым весомым доводом, побудившим меня принять решение профинансировать едва ли не самый многообещающий исследовательский проект в области медицины.

— Вот как? — Боткин заинтересованно развернулся ко мне. — А не поведаете ли подробности?

И я поведал…

Боткин слушал меня с весьма скептическим выражением лица. А как еще он мог отреагировать на историю о мелком африканском племени, которое выживало на протяжении сотен лет только потому, что его шаманы умели лечить сепсис, пневмонию, менингит, гнойные язвы и даже справляться с чумой?

— Весьма занимательно, — подытожил он, когда я закончил, — вот только не могу понять вашего доверия ко всей этой чуши. Примитивные культуры не владеют особенными медицинскими познаниями, и, как правило, все разговоры о чудодейственных препаратах примитивных народов — не более чем сказки. Могу я поинтересоваться составом целебного средства, о котором вам поведали столько интересного?

Я пожал плечами:

— Состав я не знаю. Нам удалось выяснить только то, что средство приготавливалось на основе вытяжки из какой-то плесени.

— А кал летучих мышей и кровь девственницы в его состав не входили? — со смехом полюбопытствовал Боткин.

Я покачал головой:

— Нет, вроде ничего такого не было. Зато нам удалось отыскать свидетельства восьмерых европейцев, которых вылечил тот шаман. Вот отчеты моих людей. — Я протянул Боткину папку с десятком листков, напечатанных на двух разных машинках Ремингтона. Я отпечатал их сам, на бумаге, которую специально привез из Трансвааля, предварительно состарив и замусолив ее с использованием местных компонентов. Я не думал, что доктор Боткин станет привлекать к экспертизе сего труда какой-нибудь полицейский чин, но на всякий случай решил подстраховаться. А ну как доктору вздумается сохранить эти «исторические» документы для потомков? А уж там, в будущем, кто-то вздумает провести экспертизу, которая покажет, что документы, якобы созданные в Южной Африке, напечатаны на бумаге, продававшейся только лишь в Петербурге, и не имеют в себе ни единой крупицы почвы или там бактерии, которые встречаются в указанном районе мира.

Боткин внимательно прочитал все написанное мною, а затем бросил на меня задумчивый взгляд:

— Я мог бы встретиться с этими людьми?

— Увы, никого из них нет в живых.

— Ну вот видите. Возможно, вашему шаману и удалось добиться некоторой ремиссии, но она явно оказалась весьма недолгой, и все пациенты вскоре отправились в мир иной. Это, несомненно, еще раз доказывает, что примитивная медицина просто не способна…

— Доктор, ни один из них не умер от болезни, — прервал я его.

— То есть? — Удивление Боткина было неподдельным.

— Ну сами посудите, — улыбнулся я, — какой образ жизни должен быть у человека, чтобы в тот момент, когда его так прихватило, у него под рукой не нашлось бы никого способного оказать ему помощь, кроме шамана маленького африканского племени? Так что всех восьмерых убил их образ жизни, а непосредственной причиной их ухода на тот свет послужили более прозаические предметы — в основном пули, но в паре случаев нож и один раз веревка.

Боткин помолчал, переваривая информацию, и спросил:

— А шаман?

Я развел руками:

— Увы, я начал поиски слишком поздно. Земля этого племени понадобилась ойтландерам из англичан. Так что теперь этого племени больше нет.

Доктор разочарованно вздохнул:

— И что вы хотите от меня?

— Панацелина, — ответил я.

— Увы, тут я вам вряд ли могу помочь, — пожал плечами Евгений Сергеевич. — Видов плесени — великое множество. Не будем же мы искать методом тыка…

— Будем, — перебил я. — Непременно будем. Тем более что метод тыка нам не грозит. Вот, почитайте еще этот материал.