Первое правило волшебника

– Я верю. Но кто? Зачем?

У Ричарда в глазах застыла боль.

– Можем ли мы что-то сделать для них?

– Наш долг состоит не в том, чтобы защитить немногих, мы должны спасти всех живущих и остановить Рала. Нам нельзя задерживаться на пути в Тамаранг. Что бы там ни было, лучше избегать проезжих дорог.

– Ты права, – неохотно признал он, – но мне это не по душе.

– Мне тоже. – Лицо ее смягчилось. – Ричард, я думаю, им ничего не грозит. Чье бы это ни было войско, оно не станет упускать крупную добычу ради горстки женщин и детей.

Слабое это было утешение, что убийцы станут охотиться еще за кем-то от имени его родины. Он вновь подумал, как ненавидит все это. А ведь в Хартленде самой большой неприятностью для него было подчинение брату, который его «воспитывал».

– Крупное войско не будет идти по тропам сквозь густой лес, оно пойдет по дорогам. Но нам все равно лучше поискать на ночь приют-сосну. Мало ли кто может встретиться.

Она кивнула.

– Ричард, в моей стране многие предались Ралу и совершили ужасные преступления. Но разве из-за этого ты хуже обо мне думаешь?

– Конечно, нет, – нахмурился он.

– И я бы не стала хуже думать о тебе, будь это вестландские солдаты. Преступления, которые тебе самому кажутся ужасными, не падают на тебя, даже если их совершили твои соотечественники. Мы пытаемся совершить то, что делали некогда наши предшественники, Искатели и Исповедницы, – низвергнуть правителя. Здесь мы можем рассчитывать только на себя. – Кэлен посмотрела на него уже знакомым ему взглядом – устремленным в вечность. Ричард поймал себя на том, что сжимает рукоять меча. – Возможно, наступит время, когда ты останешься один. Каждый из нас должен делать все, что может. – Это говорила не Кэлен, а Мать-Исповедница.

Прошла тяжелая, неприятная минута. Наконец Кэлен отвела взгляд, отвернулась и продолжила путь. Ричард поплотнее закутался в плащ: ему было зябко, он чувствовал холод внутри и снаружи.

– Это не вестландцы, – пробормотал он, следуя за ней.

– Гори! – сказала Рэчел, и хворост, обложенный камнями, вспыхнул, озарив внутренность приют-сосны. – Сегодня нас здесь никто не найдет, – сказала она куколке, убрав палочку в карман и грея руки у огня. Сара, лежавшая у Рэчел на коленях, ничего не ответила. Она замолчала почти с тех самых пор, как они убежали из замка, так что Рэчел сама беседовала с куклой, делая вид, словно та отвечает ей и говорит, что любит ее. В ответ на эту безмолвную речь Рэчел обняла Сару.

Она достала из кармана горсть ягод и съела их. Сара от ягод отказалась. Рэчел принялась за засохший сыр. Все остальное она уже съела – конечно, не считая буханки. Но ведь там спрятана шкатулка – значит есть хлеб нельзя.

Рэчел очень тосковала по Джиллеру, но следовало поступать так, как он велел: каждый раз ночевать в новой приют-сосне. Она не знала, далеко ли ушла от замка, и продолжала идти целыми днями, так что утром солнце было у нее за спиной, а вечером – перед глазами. Это Рэчел усвоила от Брофи. Он называл это «идти по солнцу». Наверное, сейчас она так и делала.

Внезапно одна из веток сосны зашевелилась, как живая. Рэчел изумилась. Но тут она увидела чью-то большую руку, а потом – клинок длинного меча. Она замерла на месте.

Незнакомец просунул голову внутрь.

– Что такое? – Он улыбнулся.

Рэчел услышала, как кто-то всхлипнул, и поняла, что это она сама. Потом рядом с головой мужчины появилась женская голова. Женщина стала впереди. Рэчел прижала Сару к груди.

– Убери же меч, – сердито сказала женщина, – ты совсем напугал ребенка.

Рэчел прижала к боку буханку. Ей хотелось бежать, но ноги не слушались ее. Женщина влезла внутрь, подошла к Рэчел и опустилась около нее на колени. Мужчина тоже устроился рядом. Рэчел посмотрела на женщину и увидела, что у той длинные волосы. Она испугалась еще сильнее и снова всхлипнула. Ноги ее подкосились. Рэчел, прижимая к себе узелок с хлебом, прислонилась к стволу. От женщины с длинными волосами жди беды. Девочка тяжело дышала, продолжая всхлипывать, изо всех сил вцепившись в Сару. Она испуганно озиралась, выискивая возможность убежать.

– Я не сделаю тебе ничего плохого, – заговорила женщина. Голос ее был приятным, но принцесса Виолетта иногда обещала то же самое перед тем, как ударить. Женщина коснулась руки Рэчел. Та вскрикнула и отскочила.

– Пожалуйста, – заплакала девочка, – не надо жечь мою Сару.

– Кто это – Сара? – спросил мужчина.