Первое правило волшебника

– Ты считаешь, она должна пойти туда одна? – поинтересовался Зедд.

– Нет. С Кэлен нет волшебника, и королева воспримет это как соблазнительную незащищенность. Ни к чему вводить ее в искушение.

– Я буду ее волшебником, – заявил Зедд.

– Тебе нельзя. Даркен Рал убивает всех, охотясь за тобой. Если убрать сеть волшебника и дать им понять, кто ты такой, нам несдобровать сразу, прежде чем мы сумеем выбраться оттуда со шкатулкой. Ты будешь ее защитником, но защитником безымянным. Ты будешь… – Он задумчиво потрогал рукоять меча. – Ну, скажем, гадателем по облакам, доверенным советником Матери-Исповедницы в отсутствие волшебника. Я уверен, что ты справишься с такой ролью, – заявил Ричард, заметив неудовольствие Зедда.

– Ты тоже спрячешь меч и скроешь, кто ты такой? – спросила Кэлен.

– Нет. Появление Искателя Истины даст королеве еще один повод для беспокойства, и она тем вернее не выпустит когти до нашего ухода. Главное здесь – появление Исповедницы, знакомого ей лица, чтобы она сразу не подняла тревогу. А если ты придешь в сопровождении Искателя и гадателя по облакам, это доставит ей достаточно беспокойства, чтобы поскорее сплавить нас, пока мы чего не учинили. Поступать так, как хотели вы, значит втянуть нас в драку, которая еще неизвестно чем закончится. То, что предлагаю я, таит в себе меньше опасности, драка если и будет, то уже на обратном пути, когда мы получим шкатулку. Вы ведь не забыли о шкатулке? Я только хотел напомнить, что мы охотимся за шкатулкой, а не за Джиллером. На чьей он там стороне, не так уж важно. Главное – заполучить шкатулку.

Кэлен сосредоточенно сдвинула брови. Зедд потер подбородок, глядя на огонь. Ричард понимал, что им нужно немного подумать. Но они и сами поймут, что путь, который он предлагал, безопаснее.

Зедд повернулся к Ричарду:

– Конечно, ты прав. – Он вопросительно посмотрел на Кэлен. – Что скажешь, Мать-Исповедница?

Та сначала посмотрела на Зедда, потом обратилась к Ричарду.

– Я согласна. Но вам с Зеддом придется разыгрывать роль приближенных Матери-Исповедницы. Зедд знает все церемонии, а ты – нет.

– Я надеюсь, это ненадолго. Ты просто скажи, что мне надо знать, пока мы с этим не закончим.

Она глубоко вздохнула.

– Ну, самое главное – казаться членом моей свиты и быть… почтительным. – Она старалась не смотреть на Ричарда. – Просто веди себя так, словно я для тебя – самая важная персона в мире, и ни у кого не возникнет сомнений. Исповедницы всегда позволяют своим приближенным некоторые вольности, и если ты будешь почтительным, никто ничего не заподозрит, даже если ты случайно что-то сделаешь не по правилам. Даже если ты сочтешь мое поведение… ну, странным, подыграй мне. Хорошо?

Ричард с минуту молча смотрел на Кэлен. Потом встал и поклонился ей.

– Сочту за честь, Мать-Исповедница.

– Кланяйся чуть пониже, мой мальчик, – сказал Зедд. – С тобой не просто Исповедница, но сама Мать-Исповедница.

– Ладно, – вздохнул Ричард. – Сделаю все, что в моих силах. А сейчас пора спать. Я пойду караулить. – Он направился к деревьям.

– Ричард, – окликнул его Зедд, – в Срединных Землях много волшебных созданий, много разных опасных чар. Трудно предугадать, какими приспешниками могла окружить себя королева Милена. Всегда внимательно слушай, что будем тебе говорить мы с Кэлен, и старайся ни с кем не ссориться. Ты можешь и не знать, кто и как служит королеве.

Ричард поплотнее закутался в плащ.

– Главное, поменьше суеты по пути туда и обратно. Если все пойдет хорошо, то завтра к этому времени у нас уже будет шкатулка, и останется единственная забота: найти укромное местечко, чтобы спрятать ее до зимы.

– Верно сказано, мой мальчик. Спокойной ночи.

Ричард нашел место, где деревья росли пореже, и сел на поросшее мхом бревно так, чтобы видеть стоянку и ближайшую часть леса. Прежде чем сесть, он убедился, что мох сухой. Не хватало еще намочить штаны и тем сильнее продрогнуть. Тучи закрыли луну, и если бы не огонек их лагеря, было бы темно, как в погребе. Ричард погрузился в невеселые размышления. Ему не нравилось, что Кэлен придется надеть это платье и подвергнуть себя опасности. Хуже всего, что это была его собственная идея. Он также беспокойно гадал, что это за «странное поведение» и почему Кэлен просила ей подыгрывать. Не нравились ему и слова насчет «самой важной персоны». Он всегда привык относиться к ней по крайней мере как к другу. Сейчас ему нельзя будет ни на минуту забыть, что она Мать-Исповедница, а именно это их разъединяло. Он даже боялся смотреть на нее глазами простых людей.